На втором этаже в баре юноша взял какой-то дорогущий виски и без сожаления и боязни залил им рану. Удивительно, но ожидаемой боли Яр не почувствовал, пощипало немного, и все.
В душе воды не было – ну это и понятно, спустился вниз. Туалет порадовал, вода была, бежала самотеком, и этого вполне хватило, чтоб умыться. Одежду парень с себя всю скинул, полагая, что ходить с голым задом лучше, чем щеголять в этих пропитанных кровью тряпках. Тщательно обтерся мокрым полотенцем, прибрал за собой, – кто его знает, сколько здесь придется прожить, – все тряпки утилизировал. На всякий случай растер тело тем же виски – Ярослава посетила случайная мысль, что чрезмерная осторожность здесь не помешает, вдруг кровь этих видоизмененных тварей опасна. Роскошь первого класса поражала, радовала глаз. Здесь было невероятно уютно. Набрав достаточное количество тележек стюардов, он со всей тщательностью заблокировал проход, от этого стало еще уютней. Взяв мягкий кашемировый плед, Яр завернулся в него и заснул тут же в одном из индивидуальных апартаментов.
Проснулся поздно, за иллюминатором уже была обычная питерская летняя ночь: ни светло, ни темно – что-то среднее, серое. Глаза открывать не хотелось: в душе загорелась слабая искорка надежды, что он попал в чей-то кошмарный сон. Нет. Искорка погасла, чуда не произошло. Сумрак. Юноша по-прежнему находился на борту аэробуса, надеясь на безопасное одиночество, а за бортом – страшная действительность. Парень осторожно пробрался к иллюминатору, с которого можно было увидеть трап, пригляделся: тварей у трапа не было. Яр даже брошенный автомат разглядел, решил: открывать дверь пару дней не будет, пусть полежит, оружие теперь никуда не денется.
Есть хотелось, а вот шарахаться в полумраке не было никакого желания. Решился заглянуть в бар, благо он был совсем рядом. За стойкой сразу попалась хорошая зажигалка zippo: она работала, а главное – давала свет. В баре Яр ничего существенного не нашел, хотя набор продуктов был достаточно интересным: шоколад, минералка, клубника, сливки, оливки, апельсины, лимоны, ну и, как говорится – что есть, тому и рады.
Привлекать к себе излишнее внимание парень опасался, поэтому потушил свет сразу же, как только закончил выбирать продукты.
Расположился у иллюминатора. Юноша ел шоколад и клубнику, вглядываясь в серую ночь. Верить в весь этот невозможный бредовый кошмар не хотелось, легче было бы сойти с ума, но действительность каждый раз возвращала назад – эта клубника, этот шоколад, это кресло, этот иллюминатор и эта рана на плече будто кричали: не дури, ты – в реальности.
Взгляд упал на пистолет, заряженный, надежный.