Суппилулиума ощутил прилив нежности к своей старой маме. Он, незаметно для окружающих, смахнул навернувшуюся слезу. Но его сердце забилось чаще, взор загорелся, а щеки порозовели, когда в зал грациозно вошла красавица Фыракдыне. Стройная, как виноградная лоза, тянущаяся к солнцу, с длинными ногами и высокой грудью. Она словно проплыла под восхищенными взглядами придворных и легко опустилась на стульчик подле трона лабарны. Супруге правителя едва исполнилось шестнадцать, но девушка уже чувствовала себя будущей таваннанной великой Хатти.
Ее лицо смуглое, узкое, с правильными чертами пленяло холодной красотой. Высокий гладкий лоб украшал золотой обруч с крупным звездным сапфиром. Черные тонкие брови плавными дугами изогнулись над большими темными глазами. Глаза загадочно сверкали в обрамлении густых пушистых ресниц. Прямой нос не портила небольшая горбинка. Пухленькие алые губы горделиво поджаты. Девушка кинула надменный величественный взгляд в сторону панкуса. В глазах промелькнула скука. Она принялась разглядывать чудесный браслет у себя на тонкой руке. Сзади подошла служанка и быстрыми ловкими движениями поправила густые черные волосы Фыракдыне, расправила складки на красивой голубой хасгале.
Вельможи замерли в ожидании слов лабарны. Сотня пар глаз предано глядела в рот правителю. Властитель выдержал длинную паузу, после дребезжащим противным голосом изрек:
– Я собрал вас здесь, мои преданные слуги, чтобы порадоваться вместе с вами. Благодаря нашим всемилостивым и могущественным Богам, враги покинули наши земли. Мир и благодать вновь поселились в Великой Хатти. Поля с нетерпением ожидают пахарей, сочные луга ждут, когда пастухи выгонят скот; ремесленники отложили оружие и взялись за инструменты; торговцы вновь ведут караваны от города к городу, не опасаясь быть ограбленными.
Но сколько на это затрачено трудов! Сколько дней и ночей я неустанно молился и падал в изнеможении перед истаннаной. Боги меня услышали. Я возрадовался и отблагодарил наших Небесных Покровителей щедрыми жертвоприношениями.
Приближается праздник Нунтарияска. Я уже собрался объехать всю мою многострадальную землю, услышать жалобы от простого люда, узнать, в чем нуждаются телепурии и простые плугари, помочь им, если это в моих силах. И вдруг до моих ушей доходят ужасные вести: мои города опять грабят. Опять отнимают у сирот последнее. Людей гонят на бессмысленные работы. Кто же этот изверг? Кто посмел обижать мой народ? Я бы удивлен и очень огорчен, когда узнал, что этот грабитель – мой брат Суппилулиума.
В зале зашумели. Было непонятно: то ли панкус осуждает Суппилулиуму, то ли оправдывает. Сам Суппилулиума стоял спокойно. Казалось, гневная речь правителя его нисколько не тронула. Ни тени страха на лице.
– Его посланники, – возмущенно продолжал лабарна, – не признают моей воли. Один из телепуриев отказал сборщикам податей. Тогда