– В бой! Да храни нас Бог Грозы и святая мать Сауска!
Разогнавшись по склону, высоко подпрыгивая на ухабах, колесницы врезались клином в строй каскийцев и моментально смяли ряды. Обитые медью колеса с твердой земли перескочили на мягкие тела упавших людей. Следом за колесницами врубились пешие воины, обнажив короткие мечи. Длинные копья каскийцев оказались бесполезны в ближнем бою. В это время хеттская сута открыла стрельбу из луков и пращей. Всадники Хауси, пользуясь сумятицей, налетели на передние ряды с диким боевым криком: “Улу-ра-ра!“ Каскийцы дрогнули и стали отходить к обозу. Но там уже хозяйничали хетты. Ремесленники, вооруженные дубинами и кольями, перебили охрану и опрокинули часть телег, тем самым, загородив дорогу.
Каскийцам ничего не оставалось, как только отступать к реке по ровному полю. Суппилулиума этого и ждал. Колесницы вырвались из сечи, сделали круг по равнине и с новой силой врезались в гущу врага. Затем еще и еще. Цула спрыгнул с колесницы и повел копьеносцев в бой. А с другой стороны всадники Хауси не давали покоя. Часть каскийцев попыталось развернуть строй под защитой разрушенной крепости. Перед развалинами проходил ров. За рвом можно укрыться от колесниц. Но как только они приблизились к развалинам, Фазарука со своим отрядом внезапно атаковал.
Каскийцы еще пытались, какое-то время держать строй. Но натиск хеттов был настолько силен, что вскоре их ряды окончательно смешались. Колесницы прорезали толпу, оставляя за собой груды тел. Всадники проносились вереницей, посылая стрелы в самую гущу. Копьеносцы во главе с могучим Цулой с остервенением напирали. Каскийцы дрогнули. Возникла давка, паника. Они не выдержали и побежали, бросая оружие. Толпа ринулась к переправе. Но лазутчики Суппилулиумы заранее расшатали опоры деревянного моста. Он рухнул в воду. Бегущие каскийцы бросались в реку, надеясь перебраться вплавь. Не всем удалось дотянуть до другого берега. Многие так и не преодолели стремительное течение Куммесшахи. Их тела еще долго гнили ниже по берегам.
Колесницы отсекли путь к отступлению жалким остаткам неустрашимой армии. Каскийцы падали на колени и молили о пощаде. Они снимали шлемы и опускали головы. Знали, что закон воинов Хатти строг: сдавшихся в плен убивать и калечить нельзя.
«Аха!» – прокатилось над полем, когда последний каскиец сдался.
***
Хемиша ловко соскочил с коня, вытер окровавленный меч пучком травы, осторожно вложил оружие в деревянные ножны и, неторопливо, немного вразвалку, подошел к Суппилулиуме.
Перед повелителем предстал коренастый горец, словно выточенный из цельного гранитного валуна. Накидка из шкуры леопарда наполовину скрывала широкую грудь. Сильные обнажённее руки избороздили глубокие шрамы. Запястья затянуты кожаными воинскими браслетами без всяких украшений. Талию перехватывал широкий пояс из толстой грубой кожи. Ноги крепкие, словно стволы горного дуба, обутые в высокие грубые сапоги