Зойку он подкарауливал на улице, ходил сзади, когда она, весело щебеча, шла куда-нибудь с подружками; делал независимый вид, как будто оказался он вблизи совершенно случайно.
А ещё Павел побаивался Зойкиного отца, приёмщика рыбы, который выглядел крупным мужиком ходившим всегда с портфелем и носившим, единственный в деревне, круглые очки, делавшие его глаза какими-то большими и строгими. Ираклий Иннокентьевич, как все его уважительно называли, держался особняком, свысока глядел на деревенских мужиков, не далеко ушагавших в постижении грамоты. Он умел быстро считать в уме, но всегда пользовался большими деревянными счётами, считая, что так он выглядит намного солиднее. Он смотрел на клиента, сдававшего рыбу, наклонив вниз голову, из-под очков, пронизывая своим взглядом насквозь. Поэтому сдаваемая рыба всегда оказывалась низкого сорта и весила почему-то меньше, чем предполагал тот или иной рыбак. Ему верили и получали деньги только за то, что насчитал приёмщик. Выходя на улицу, мужики ворчали, сами пытались подсчитывать свой улов, но подсчитывать было уже нечего: первосортная рыба лежала на складе, дожидаясь, когда придёт за ней судно и, создавая излишки, которые учёту и контролю не подлежали, а уходили в неизвестном направлении. Направление, вообще-то, было известно, но об этом как-то среди рыбаков очень не распространялись, ведь когда-то снова придётся идти на склад к Ираклию Иннокентьевичу и трепетно ожидать, чтобы при приёмке сорт рыбы оказался выше.
Ираклий Иннокентьевич сам рыбу не ловил, считая, что это занятие ниже его достоинства, но и без рыбы не жил, имея возможность накормить семью и угостить гостей со своего склада, сильно не утруждаясь и не рискуя своей жизнью среди волн холодного Белого моря. Рыбаки знали эту его особенность, но закрывали на это глаза. На складе количество рыбы всегда соответствовало документам, а откуда она появлялась на столе, над этой проблемой никто не задумывался. А если кто-нибудь и задумывался, то доказать ничего не мог и не хотел лезть на скандал.
Вот этот человек и был Зойкиным отцом. Не боялась его только Зойка. Павел ребёнок не робкого десятка, но куда ему тягаться со взрослым мужчиной, которого боялись и почитали все соседи!
Завидев Зойкиного отца, Пашка скрывался, оставляя свою жертву на некоторое время одну. Как подступиться к Зойке, он не знал и что ей сказать или говорить, он тоже не знал. Пашка знал твёрдо только то, что Зойка ему нравится и уступать её кому-либо он не желал.
Однажды Зойка оказалась рядом с ним в кино. То ли распорядилась так судьба, то ли это была причуда кассира, но Пашка, сев на своё место, увидел рядом с собой Зойку, которая весело щебетала с одноклассницами и другими знакомыми девчонками, не обращая на Пашку никакого внимания.
Свет в зале погас и начался фильм. Вот какой