Приведу такой пример. В "Вечерней Москве" недавно напечатали портрет нашего партгрупорга, чудесной женщины (я о ней говорила). Написано, что она хорошо работает, перевыполнила план и т.д. Все это правда, но все над этим посмеиваются, и она сама в том числе. Официоз как-то приплетается к действительно хорошему. Другая публикация была: лучшая шлифовщица Москвы. Это милейшая женщина, она с нами работает. Хороший работник, но она не может быть названа выдающимся хорошим работником. Просто она депутат, и ее "выбрали" лучшей шлифовщицей Москвы. Если бы она работала где-то еще, никто бы эту публикацию не заметил, но в данном случае отношение к ней было насмешливое (чего я, кстати, не разделяю). Говорили: какая же она лучшая шлифовщица Москвы? Она обыкновенная, как все.
Отношение к морали. Странно, что даже мои ровесники, сравнительно молодые люда, говорят, что "сейчас падение нравов, а в наше время было лучше". Я приносила им выписку, кажется из словаря Брокгауза, о количестве внебрачных детей в дореволюционной России. Доля их была очень велика, у меня получалось, что даже больше, чем сейчас. Я говорила: посмотрите, никакого падения нет, стало даже лучше. Но такой странный стереотип все-таки бытует.
О жизненном уровне. В общем люди своим жизненным уровнем довольны. Говорят: "Теперь мы стали жить хорошо, теперь у нас все есть, и т.д.". Очереди в магазинах, конечно, раздражают, говорят, что "ничего не достать". Очень недовольные бывают, когда что-то исчезает из магазинов (например, лука не было, об этом постоянно говорили). Но это не отменяет того, что в общем уровне жизни люди удовлетворены. Много говорят о том, что сейчас очень повысился уровень жизни на селе: у сельских жителей, есть машины и т.п.
Вопрос: Кто преобладает среди рабочих: коренные горожане или выходцы из деревни?
В подавляющем большинстве преобладают так называемые лимитчики или бывшие лимитчики, то есть те, кто приехал в Москву. Работают по десять лет на заводе, чтобы получить комнату. Из четверых работниц нашего участка (не считая меня), трое приехали в Москву где-то в пятидесятых или шестидесятых годах. Одна из них приехала примерно в 1955 году, прекрасно рассказывает о деревне тех лет, она помнит вшивость, младшая сестра у нее умерла от голода в 1948 году. Описывает свой приезд и работу на кирпичном заводе, жизнь в десятиместной комнате,