Даже если душа моя окажется даром никому не нужна, все равно попробую создать семью (ну, пускай меня полюбят за заботу и за вкусную еду. Хоть есть, за что). Вдвоем будет не так страшно! Простой пример: семейных чернореченские гопники никогда не достают. Да и ученым видней, они масштабные исследования проводили. Да, наверное, семья – это может быть не так уж плохо. Ну и что, что у меня было ужасное детство. Буду действовать не по родительскому примеру, а от противного!
Правда, тут кроется подводный камень. Вот почему, например, дочери пьющих отцов почти всегда потом оказываются замужем за алкоголиками? Не потому, что без ума от пьяниц! Просто те, у кого проблематичные предки, подсознательно убеждены: качественный партнер их не примет, высмеет, бросит. Рядом с хорошим мужчиной им некомфортно. Вот они и связываются с разным отребьем, даже если хотят быть только с нормальным хорошим мужчиной. Вот тебе и выходит «семейная карма»! А на самом деле просто дурная привычка и комплексы. Но я переломлю это – зря я, что ли, в последние годы столько психологических книжек прочла? Хватит с меня Ананасовых и Борисов! Достаточно эти уроды попили моей кровушки.
Поехала на Сенной и Троицкий рынки. На Сенном купила 3 красивых кружевных трусиков, больше ничего привлекательного там не обнаружилось. Особую ставку я делала на Троицкий, который мне так расхваливала Наташа – дескать, самая дешевая барахолка в городе, и самая большая. В результате я получила огромный фиг вам: там были или старушечьи панталоны до колен, или жуткое турецкое уродство из синтетики. Купила несколько футболок и 3 лифчика. Вообще-то я бюстгалтеры не люблю: в них так противно, особенно в жару: сиськи преют. Но и зимой к вечеру чувствуешь, будто сняла удушающий гипс. Моя грудь, слава богу, и так стоит. Но вдруг за границей считается неприличным ходить вот так, свободно, когда из под тонкой майки торчат соски?
Вернулась домой, примерила трусики. Катастрофа! Они мне малы. У меня есть всего одни приличные трусы! Прочие лохмотья стыдно и одевать, и на веревке при ком-то сушить. А до отъезда сутки.
30 апреля 2004, пятница
Фертов вдруг позвонил мне в полпервого ночи, когда я как раз закончила писать последнюю статью и собиралась лечь спать. Пьяный.
– Почему, – говорит, – ты не хочешь отдать книги нашим друзьям прямо в аэропорту? Они к нему ближе живут, зачем им к тебе тащиться?
Как объяснить, что я ни разу не видела Роберто и его сына? Мне и так будет страшно неудобно. А им-то как, особенно