Поэтому, когда Данте объявил местом очередного привала небольшую, заросшую густой травой полянку среди тоненьких и чахлых березок, я с трудом сумела удержать вздох облегчения. Зато, когда пришло время слезать с седла, я не удержалась от страдальческой гримасы. Ну не привыкла я подолгу на лошадях кататься, вот и кряхтела, как столетняя бабка, сползающая с печи. Вилья, едва увидев, в каком состоянии я нахожусь, ринулась меня ловить, чтобы я не запуталась в стременах и не рухнула с далеко не низенького Глефа на землю, благо повторять свое сегодняшнее падение на бис мне отнюдь не улыбалось.
Но на этот раз Вильку опередил Данте, который попросту аккуратно и без всякого усилия снял меня с седла и поставил на землю. Затекшие ноги сразу же заявили протест в виде противных иголочек, заколовших в икрах и бедрах, но я это мужественно вытерпела, правда не удержавшись от сдавленного оханья.
– Ев, тебе только двадцать, а охаешь, как Метара! – не преминула съязвить Вилька, снимая с Тумана седельные сумки и кладя их на траву.
Я фыркнула и небрежно отмахнулась.
– Ой, Виль, давай не будем о грустном, ладно? Вы тут ужин организуйте, а я за дровами схожу – все равно ноги размять надо, а то завтра буду весьма достоверно прикидываться инвалидкой.
– Ну и флаг тебе в руки, барабан на шею! – напутствовала меня Вилья, бесцеремонно сдергивая с моего плеча бездонную суму и тотчас закапываясь в нее в поисках провизии.
Я пожала плечами и неторопливо двинулась в чахленький подлесок.
Н-да… Уже с утра, благодаря Глефу и Белогривому, я считала, что день у меня попросту не задался, но сейчас, бродя меж тоненьких березок по густой траве, я поняла, что все однозначно идет наперекосяк. Особенно после того как я провалилась в небольшой ручей, не заметив затянутого кустами русла в спустившихся сумерках. Холодная вода моментально залилась в туфли, намочила штаны до колен и повергла меня в состояние тихой ярости. Я недовольно пробурчала под нос несколько матерных ругательств из орочьего языка и, тяжело вздохнув, полезла из ручья в надежде, что лимит мелких неприятностей на сегодня полностью исчерпан.
Щаз-з-з! Наивна-а-ая!
Потому что, когда я, сдавленно чертыхаясь, притащила волоком к месту предполагаемой стоянки сломанную и ощетинившую тонкими веточками молодую березку с толщиной ствола в мое запястье, на полянке уже разгорелся очередной скандал. Скандалили, разумеется, Вилья с Данте, вернее, это Вилька крыла флегматично взирающего на нее аватара нехилыми матерными словами на орочьем, а тот только скромно отмалчивался. Но стоило мне появиться, как моя подруга моментально замолчала и строевым шагом направилась ко мне, помогла подтащить березку поближе и достала из седельной