«Это всего лишь тени», – осознал мальчик. – Тени играющие на потолке». Реальность не так страшна, как сон, а тени от покачивающихся на ветру деревьев, безжизненны и не причинят никакого вреда. Они не могут его коснуться. Они просто бегают по потолку, затеяв замысловатую игру, которая точно не даст никакого результата и прекратится с приходом первых солнечных лучей. Как он мог испугаться?
Успокоив себя, мальчик подложил руки под голову и попытался уснуть. Но тут, он понял, от чего проснулся.
Несколько минут Тим пролежал на боку с открытыми глазами, погружаясь в предстоящее безумие. Он никогда не ходил ночью по зданию. Его, как и всех детей, пугала темнота. Он не боялся засыпать один в комнате с выключенным светом. Этот страх он преодолел уже давно. Закутавшись под теплое одеяло, он старался подумать о чем-нибудь хорошем. Например, о солнце или мультиках. И страх исчезал. Но сейчас была совсем другая ситуация. Глубокая ночь, незнакомое помещение, темный коридор. Тим вздрогнул, когда мочевой пузырь вновь напомнил о себе. На этот раз он знал, что другого выхода у него просто не остается. Весь низ живота напрягся. На лбу выступили крошечные капельки пота. О чем бы он ни думал, все сходилось к дурным мыслям, где его обижали, обзывали и пугали.
«Я не боюсь темноты», – прошептал он.
Спящий на нижней койке сосед перевернулся с одного бока на другой и кровать качнулась. Тим посмотрел вниз. Он привык спать наверху двухъярусной кровати и частенько смотрел вниз, интересуясь, чем занимается сосед. Сейчас сосед сладко спал, и в отличие от него не хотел вставать в туалет среди ночи. Тим перекинулся на живот и еще раз попытался заснуть, пока его не разбудила ужасная мысль. А что, если ему снова приснится кошмар, и он обделается в кровати? Утром, когда все увидят на простыне пятно, с него начнут смеяться. А ему уже восемь лет и такого оскорбления он не потерпит! Особенно от ребят, которые подшучивали над ним, из-за кучерявых волос, не поддающихся ни одной расческе. Выслушивая обидные слова, Тим никогда не оставался в стороне. Он шел на конфликт кулаками, и метод мгновенно давал о себе знать. Всегда получал либо он, либо обидчик. Больше всего Тим не любил терпеть насмешек от девчонок, потому что папа и мама запрещали ему их колотить.
Тим оперся на левую руку и сел. Легкая дрожь от ночного холода заставила его накинуть простынь. «Я не боюсь», – мысленно проговорил он.
Лунный свет слабо освещал комнату, но Тим видел все четыре угла, две кровати, столик, шкаф и дверь. Он отлично помнил, как закрывал дверь, перед тем, как все ребята легли спать. Сейчас, по какой-то причине, дверь оказалась открыта. Окна, выходившие на сторону моря, тоже были открыты. В комнату проникал ветер. Слабый, почти не ощутимый, но прохладный с запахом моря и сосен. За окнами было светло, и не вставая с кровати, Тим мог разглядеть часть территории детского лагеря, куда родители отправили его на целых семь дней. Столь долгий период уже казался