К жизни абсолютного большинства людей эпитет «золотая» неприменим, ее впору описывать теми же мрачными красками, которые использовал Достоевский в первых страницах рассказа «Сон смешного человека». Не к тому привел общество научно-технический прогресс, что ожидали от него утописты. Поэтому на смену утопиям пришли антиутопии, рассказывающие не о «благословенной стране», но предрекающие человечеству мрачное будущее.
Романы-антиутопии «О дивный новый мир» О. Хаксли и «1984» Дж. Оруэлла, повесть Е. Замятина «Мы», сочинение О. Шпенглера «Закат Европы» рисуют уже совсем иную картину грядущей жизни. Человечество ждет не золотой век, а общественный строй, основанный на изощренном порабощении человеческого духа и господстве «бездушного интеллекта» (Шпенглер), как следствие – переход абсолютного большинства людей к творческому бесплодию и окостенению, механическому выполнению узких профессиональных задач в условиях всеобщего страха и насилия. В мире восторжествует разделенность населения – на «расу господ» и «бессловесную массу» работников, обладающих предельно низким уровнем самосознания и обреченных быть только приставками к орудиям труда. Е. Замятин в романе «Мы» показывает один из вариантов «счастливой жизни» людей в новом «светлом будущем», к которому идет человечество.
В Великом Едином Государстве жизнь людей подчинена Часовой Скрижали, предписывающей, когда всем одновременно спать, когда работать, когда заниматься любовью. Долг каждого в этом Государстве – неукоснительно выполнять все предписания и быть счастливым. За исполнением данного долга строго следят недремлющее око Хранителей и сам Благодетель.
«Единственной плодородной почвой» в этом «счастливом» мире оказывается, по утверждению писателя, асфальт (49).
Вместе с тем, если авторы утопий ошиблись с проектами на будущее по методам и средствам его построения, то гениально увидели, каким это будущее должно быть, дали образец его базовых ценностей. И этот образец оказался в основных чертах похожим на забытый человечеством золотой век своей предыстории. Причем общие черты этого «будущего-прошлого» были дружно показаны разными мыслителями-провидцами, жившими в разное историческое время.
Начало ХХI века в большей мере подтверждает прогнозы авторов антиутопий, чем утопий. Но, когда рушатся надежды на избранный путь развития, человеческое сознание невольно начинает активно копаться в своих глубинах. Несбывшиеся ожидания заставляют выходить за пределы научных представлений о прошлом, настоящем и будущем. В действующем сознании мы стерли следы воспоминаний о золотом веке, но в подсознании,