Несколько дней я был на фронте: стрелял и в меня стреляли.
Самое омерзительное в окопах на передовой – это слышать немецкий миномет. Немцы назвали его “ванюшей” в противовес нашим “катюшам”. Мины “ванюши” летели с прерывистым звуком, как будто захлебывались, они разрывались в воздухе и осыпали землю осколками. Никакие окопы не помогали. После обстрела “ванюш” всегда было много раненых. Меня Бог миловал, и я остался невредим.
Мне не довелось долго воевать. Омоем побеге было сообщено в политуправление, был отдан приказ о моем розыске. Вскоре в мою новую часть явились два майора из политуправления и арестовали меня как дезертира.
По дороге они наговорили кучу гадостей, угрожая военным трибуналом и штрафным батальоном. Я никак не мог понять, о чем они говорят. Я бежал на передовую, а не в тыл. За что же меня судить? Я несколько дней находился под арестом, наконец меня доставили к начальнику политуправления фронта Галаджеву. У него сидел его заместитель подполковник Алипов. Оба интеллигентные, доброжелательные. Я объяснил причину так называемого бегства.
Генерал спокойно объяснил мне, что я самовольно бросил часть, а это наказуемо. Что касается пользы, то в ансамбле от меня больше толку, чем на передовой.
На этом разговор закончился. Я вернулся в ансамбль, а дело с военным трибуналом было закрыто».
Медаль
«Мы отступали, сдавая город за городом. Настроение было паническое. Никто не мог даже предположить, когда кончится бегство. Покинуть местечко Ромны нам пришлось при довольно смешных обстоятельствах.
Около девяти утра меня разбудили товарищи по ансамблю, сообщив, что в город привезли две бочки свежего пива. Я быстро оделся в предвкушении бочкового пива. Мы простояли в очереди минут тридцать. Уже вот-вот нам продавщица протянет запотевшую кружку, и вдруг крик:
– Немцы в городе!
Мы мгновенно сели в наш автобус и выскочили из города. В своей жизни я, поверьте, пил много хорошего пива, которое наверняка было лучше этого. Но учитывая, как мне тогда хотелось выпить, никакое пиво не может сравниться с тем, ромнинским. Считается, что фантазия – привилегия мозга, но то невыпитое пиво вызывало у меня фантазии желудка. Я точно представлял вкус, чувствовал, как оно вливается в меня. Это удивительное ощущение. После голода в тридцать третьем году в Киеве на улицах продавались соевые котлеты. Уже прошло много десятков лет, но до сих пор те котлеты кажутся мне вкуснее всяких лососин, шашлыков, икры и других деликатесов.
Но вернемся к нашей одиссее.
Вырвавшись из города, наши машины тут же утонули в глубокой грязи. Единственную дорогу – путь к спасению – дождь превратил в сплошное месиво. После нескольких бесплодных попыток вытащить машины людьми овладело