Тому, кто мне их загадал.
Потому и хожу я по кругу,
Где мои затекают бока,
И верчу колесо я фортуны,
Но, наверно, совсем не туда.
Да, я просто слепая лошадь,
Что ходит «на круги своя»,
А хотел бы в коня обратиться
И умчаться, вздувая бока.
Пролетит-прозвенит
Пролетит-прозвенит и с размаху
Грохнет оземь распятую грусть,
И я с вами совсем не согласен,
Что уйду и к вам снова вернусь.
Не вернусь я к тому, что уж было,
Не вернусь, не вернусь, не вернусь!
Перервалась последняя жила.
Перервалась? И бог с нею – пусть!
И лишь только вдогонку-вдогонку
Убегающим дням и ночам
Поведу я свою плоскодонку
К тем далеким чужим берегам.
К берегам, где я снова увижу
Хлопья снега, ограду и крест.
По тропинке, сбегающей книзу,
Я пойду, не желая присесть.
Ветер слезы с лица мне срывает
И приносит благую мне весть:
Кто-то встречу мне там назначает,
Но не знает он, где она есть.
Да и сам ничего я не знаю
И спросить никого не хочу,
Слезы радости вновь проступают,
Но зачем – я понять не могу.
Состоит наша жизнь из мгновений,
Были что и сейчас тех что есть,
Книгу жизни (в ней много прочтений)
Не успел до конца я прочесть.
Пока творю – пока живу я
Пока творю – пока живу я,
Когда умру – забуду все,
Тебя забуду молодую,
Да и себя я самого.
Душа, быть может, очерствеет
Иль очерствею я и сам,
Она, отделавшись от тела,
Не станет доверять словам.
Словам тем сказаны, что были
В азарте призрачной любви,
Теперь их мы с тобой забыли,
Как те забыли наши дни.
Но почему же мы не помним
Тот водопад волшебных слов,
На нас что падал очень звонко,
Небесный подпирая свод.
Теперь тому, со мной что было,
Я подготовил свой ответ –
Ответ простой, неприхотливый:
«В том, что здесь есть, в том счастья нет».
Здесь призрачно все так и суетливо,
Что каждый сам находит свой ответ,
И оттого, наверно, сиротливым
Нам видится и тот и этот свет.
Все о'кей – трубите трубы!
Все о'кей – трубите трубы!
Зазывайте всех сюда,
Я и сам, коль был бы молод,
Испытал опять себя.
Но труба моя зависла
И уж больше не трубит,
Протрубилась вся и вышла
И теперь она молчит.
«Почему молчишь, подруга, –
Я с тоской ей говорю, –
Неужели надоело
Здесь трубить со мной в миру?
Неужели день вчерашний,
Не простившийся со мной,
Перестал он быть щадящим
И закрылся предо мной.
И теперь с вопросом в душу
Он