Вместе с тем Стеллер во всех своих работах, в том числе и дневниках, опубликованных посмертно Палласом (1793), не упоминает об этом виде касательно мест восточнее острова Беринга. Нет об этом упоминаний и в описаниях других плаваний XVIII в.
В результате специального сбора сведений и очень полного рассмотрения всего вопроса о географическом распространении вида Бэр (1838) отрицает существование когда бы то ни было морской коровы в Русской Америке и в том числе на Алеутских островах – в частности, на Лисьих и Андреяновских.
Позже и Штейнегер (1883), оценивая все сведения, относится к доводам, действительно крайне смутным, об обитании стеллеровой коровы на западных Алеутских островах, в частности на Атту, отрицательно. Отрицает существование морской коровы на Атту и Норденшельд (1882), проявлявший иногда даже излишнюю доверчивость к показаниям местных жителей. Нет и археологических и палеонтологических остатков вида с американских территорий (сообщение палеонтолога геологической службы США Ч. А. Репеннинга).
Действительно, если оставить в стороне возможные исторические причины, очень трудно представить себе расселение травоядного животного, столь тесно привязанного к кромке берега и столь малоподвижного, через 350 км открытого океана от Медного до Атту.
Похоже, никогда не было морской коровы и на Камчатке, и вообще на азиатском берегу. Стеллер, конечно, не обошел бы этого вопроса, а тем более Крашенинников. То обстоятельство, что некоторые жители Камчатки знали нашего зверя и называли его «капустник», объясняется приносом трупов и тем обстоятельством, что, как правильно замечает Штейнегер (1883), в их желудках находили массу «морской капусты».
До ближайшей точки Камчатки (мыс Камчатский) от острова Беринга всего 150 км – расстояние, на которое могли быть занесены трупы, но для живого животного, конечно, непреодолимое.
Наконец, известно, что еще в середине XVIII в. промысловые экспедиции, отправлявшиеся на Алеутские острова и Аляску для отлова бобров и другого пушного зверя, специально заходили на Командорские острова для заготовки мяса морских коров, ради чего даже зимовали на островах. Это делалось именно потому, что на Камчатке такого зверя не было.
Или же потому, что не было там больших, беззаботных, не опасавшихся человека стад? – задается справедливым вопросом Г. Панченко. Или же такие стада существовали, но не были известны. Или же, возможно, они обитали в местах, труднодоступных для промысла (что при тамошнем обилии мелей и скал – не редкость: по этой причине иногда даже разведанные лежбища морских котиков десятилетия оставались нетронутыми!).
И что за странное представление, будто хоть