– Как ты это делаешь? – спрашивает она, изумленно уставившись на меня.
– Что делаю?
– Столько ешь и не толстеешь!
– Везение, – беру третью конфету. – Ну и контроль.
Половина двенадцатого. Эстер предлагает расходиться по домам. В холле Джек выдает гостям пальто, и, пока он одевает Диану и Эстер, я соглашаюсь пообедать с ними в пятницу. В половине первого в «Chez Louis». Диана обнимает меня. Пожимаю руку Эстер и говорю, что с нетерпением жду встречи в пятницу. Мужчины целуют меня на прощанье; все наперебой благодарят нас за прекрасный вечер. Слово «прекрасно» произносится столько раз, что, когда Джек закрывает дверь, я уже знаю: сегодня победа за мной. Осталось убедиться, что и он это понял.
– Завтра выходим в одиннадцать, – говорю я. – Чтобы не опоздать к Милли.
Прошлое
Моя идеальная жизнь началась полтора года назад – в тот самый день, когда Джек танцевал с Милли в парке. В целом я рассказала Эстер правду: я действительно видела его в парке за неделю до того и действительно не думала, что он мною заинтересуется. Во-первых, он был просто сногсшибателен, а я тогда выглядела хуже, чем сейчас. А во-вторых – у меня ведь была Милли.
Иногда я предупреждала мужчин сразу. Иногда – если была сильно влюблена – поначалу лишь вскользь упоминала о младшей сестре, живущей в школе-пансионе, а о синдроме Дауна сообщала, например, через месяц. Некоторые после этого теряли дар речи. Впрочем, они испарялись так быстро, что все равно не успели бы сказать ничего путного. Другие, казалось, все понимали и сочувствовали – но только до первой встречи с Милли. В отличие от Джека они не считали ее непосредственность такой уж восхитительной. Двое после знакомства с Милли продержались довольно долго, но и они в итоге исчезли, не пожелав оставаться для меня на втором месте.
Я давным-давно пообещала взять Милли к себе, когда ее обучение в этой замечательной, но безумно дорогой школе закончится, и не собиралась ее подводить. Так что сценарий раз от разу повторялся. За полгода до встречи с Джеком мне пришлось расстаться с Алексом, с которым мы счастливо прожили два года. Я надеялась, что мы будем вместе всю оставшуюся жизнь, но, когда Милли исполнилось шестнадцать, неизбежность ее появления начала его угнетать. Так в тридцать два года я снова осталась одна. Шансы встретить мужчину, готового принять Милли в качестве «приданого», таяли на глазах.
В тот день в парке на Джека не смотрел только слепой. Наверно, лишь я одна не пялилась на него в открытую. Молодые женщины призывно улыбались, стараясь привлечь его внимание. Девчонки хихикали в кулак и возбужденно шептали друг другу, что он, должно быть, актер. Дамы в возрасте, одаривая его одобрительными взглядами, поворачивались к своим спутникам и смотрели на них с некоторым разочарованием. Равнодушными не остались даже мужчины; Джек шел по парку с таким непринужденным изяществом, что им нельзя было не залюбоваться. Одна Милли пребывала в блаженном