Воскресное утро. Решающий выбор. Михаил Алексеев

немецких пилотов были на пределе, и, когда на подлете к Петербургу где-то внизу возникли короткие вспышки и к бомбардировщикам понеслась на огненных хвостах смерть, они не выдержали и, ломая строй, открывая бомбоотсеки и сбрасывая бомбы прямо в вираже, рванулись к спасению, назад, на запад. Они, честные и храбрые солдаты Великой Германии, готовы были сразиться с любым врагом, но только если бы у них был хотя бы один шанс его поразить. А этого шанса им не давали. Через час на аэродром в Финляндии приземлился последний вернувшийся самолет. И число вернувшихся было почти на полторы сотни меньше, чем взлетевших два часа назад.

      26 сентября 1941 года.

      Научно-исследовательский испытательный полигон. Кубинка

      Степан Акопович Акопов, две недели назад назначенный наркомом среднего машиностроения, стоял у ворот Научно-исследовательского испытательного полигона. Было без десяти девять утра, и сюда он прибыл по настоятельной просьбе Лаврентия Берии. Причем Берия подчеркнул, что их встреча должна состояться именно здесь, и что кроме наркома в ней должны принять участие директора и ведущие специалисты заводов ГАЗ и ЗиС. Причину, вызвавшую необходимость этой встречи, Акопов не знал. Хотя смутные догадки и витали в его голове. Связано это было с тем, что знакомый ему инженер-конструктор Астров, предложенная им техника производилась на предприятиях его наркомата, внезапно сменил направление своей деятельности с разработки и производства легких танков на самоходно-артиллерийские установки. И довольно успешно. Уже существовало несколько опытных образцов. И, по слухам, эти изменения в деятельности Астрова произошли после такого же внезапного вызова. Правда, не в НКВД, а в Генштаб. Кроме того, ходили слухи, что ведущие танковые и артиллерийские конструкторы встречались со Сталиным. И у них тоже произошла резкая активизация деятельности. Хотя ничего удивительного в этом нет. Идет война, есть уже определенные результаты эксплуатации боевой техники не в полигонных, а реальных условиях, и это нормально, когда инженерная мысль приводит в соответствии теорию с практикой. Удивительно, конечно, что лично Сталин этим занимается. Но вождю советского народа виднее, что является наиболее важным в данный момент. На то он и вождь.

      Ну и последняя догадка Степана Акоповича состояла в том, что этот разговор вряд ли будет сухим и канцелярским. Раз приехали на полигон, значит, будет на что посмотреть. Иначе пообщаться можно было и в кабинете.

      Ровно в девять утра подъехала в сопровождении охраны машина Берии. Лаврентий Павлович, сверкнув линзами пенсне, сухо поздоровался со всеми и, показав рукой в сторону проходной, произнес: «Пройдемте, товарищи!» И первым двинулся к воротам. Идти пришлось прилично. Вокруг царила нормальная рабочая атмосфера. Нормальная – для бронетанкового полигона. Потому что где-то неподалеку бухало орудие, перекликаясь с пулеметными очередями. В открытых боксах виднелись разнообразные боевые