Ночь в Кербе. Владимир Лорченков

я опознать не смог. Солнце палило неимоверно, я слышал жужжание насекомых и стук дятла. Я не видел ни одного человека, что неудивительно: в самый полдень в жарких странах люди предаются сиесте и берегут для себя дневные часы, как мы, северяне, вечерние. Я выбрался из зарослей травы, похожей на осоку, и ступил на сухую землю. Местами она выгорала, кое-где я нашел козий помет. Неужели я перепил в самолете, и, не помня себя, приехал в Quérbes, где меня приняли и отправили гулять, подумал я. С учетом опыта некоторых моих поездок – когда я перестал находить в них удовольствие и начал бороться с приступами нелюбви к ним и себе чрезмерным употреблением алкоголя – такая версия не представлялась мне фантастической. Но я не чувствовал запаха спиртного, за исключением легкого послевкусия того самого красного вина… Да и пересадка в Брюсселе потребовала бы от меня как минимум некоторых усилий, на которые я, будучи не в себе, оказался бы неспособен.

      Недоумевая, я прошел сквозь строй шалфея, покрытого копошащимися в цветах деловитыми пчелами – средневековые буржуа в пестрых праздничных одеяниях толкутся на центральной площади города, – и пошел вверх. Изрядно вспотев из-за крутизны обманчиво и только с виду пологого холма, забрался наверх. Чуть ли не подтягиваясь, вывалился на площадку. Гравий, которым усыпали дорогу, оказался так остр, что я первые минуты лишь отряхивал его с ладоней да чертыхался, не замечая того, что происходило передо мной. Увидев же, оказался в оцепенении. Я попал вовсе не на дорогу, а стоял на вершине маленькой площади, возвышавшейся над долиной. Ввысь от нее уходила башня, на которой хлопал флаг. Я различил красные цвета и золотистый силуэт. Лев, крест, меч? Времени разглядеть не оставалось – передо мной происходило, совершенно очевидно, преступление.

      Поодаль теснилась толпа людей в простых одеяниях, наподобие тех, что носили крестьяне в Средние века. Перед ними лежали, застигнутые смертью где кто, тела со стрелами в груди, разрубленными лицами, пробитыми дубинками головами. Орудия убийства валялись здесь же. Раздавались откуда-то издалека победные крики. Я говорю «откуда-то», потому что никто из тех, кого я увидел здесь, не раскрыл рта. Поодаль от толпы, на конях, переступавших по горячей земле, наблюдали за происходящим несколько мужчин в рыцарских костюмах. Все взгляды, не исключая и моего, оказались прикованы к центру площадки. Здесь несколько мужчин с изуродованными злобным торжеством лицами тащили за собой плащи с нашитыми крестами и женщину – за волосы. Полностью обнаженная, та оставляла за собой кровавый след и уже не пыталась прикрывать срамные места. У небольшой каменной башенки… я не сразу понял, что это колодец… они остановились. Один из насильников склонился над несчастной и рывком поднял ее на ноги. Хоть она выглядела очень избитой и вся была покрыта кровью и синяками и волосы были спутаны и местами выдраны, я не мог не залюбоваться ее красотой. Больше того, я со стыдом вынужден признать, что кровь и синяки лишь добавили в моих