Хильду до этого никогда не вызывали к ректору, и она не представляла, чем могла так провиниться сейчас. В голову настойчиво лезло предположение, что Шадэ тоже решил отговорить ее от подготовки, направленной на вступление в ряды боевого отряда. Просто за компанию со всеми остальными.
Ее подозрения усилились, когда перед кабинетом ректора Хильда столкнулась с куратором. В этот момент она окончательно решила, что вызов к ректору связан с испытанием в зале иллюзий и ее «выступлением» после него. Видимо, она наконец достала Мора своими препирательствами.
– Добрый день, куратор Мор, – поприветствовала она, вытягиваясь по струнке даже чуть старательнее, чем было положено, но тут же услышала ожидаемое разрешение:
– Вольно, курсантка.
В повседневном общении куратор не любил официоза, предпочитая оставлять его для специальных мероприятий и построений. Это была еще одна причина, по которой его любили подопечные.
Однако сейчас в этом его «вольно» Хильда услышала больше, чем обычно. Каким-то непостижимым образом она восприняла это еще и как: «Расслабься, это не из-за вчерашнего». Вероятно, что-то в тоне куратора или в его взгляде дало ей понять: он не сердится на нее за то, что она спорила с ним накануне. И не просто спорила, а старалась ужалить.
Хильда и расслабилась, но ненадолго.
– Уже наслышан об инциденте на фехтовании, – заявил Мор недовольно, покосившись на ее плечо. – Может быть, стоит выбирать себе соперника по уровню для учебных боев?
Его голос прозвучал строго, осуждающе, словно это она выбрала заведомо более слабого оппонента и покалечила его во время тренировки.
– Может быть, вам стоит поговорить об этом с Виктором Лангом, господин куратор? – предложила Хильда, стараясь, чтобы ее тон не звучал слишком уж дерзко. – Это он выбрал меня в свои соперники.
– Но вы приняли его вызов.
– Он сильнейший фехтовальщик на курсе, – она пожала плечами, демонстрируя недоумение. Тон ее давал понять, что она считает причину своего согласия очевидной. – Конечно, я приняла его вызов. Стать лучшей можно лишь победив лучшего.
Мор сверлил Хильду взглядом своих красивых карих глаз, которые приводили в трепет многих курсанток, но ее сейчас заставляли ежиться от пробирающего озноба. Она в очередной раз задумалась, что же такого сделала ему, почему он стал так суров с ней. Ведь в прошлом году он вел себя иначе. Может быть, она его чем-то оскорбила и даже не заметила? Это было бы очень скверно, потому