Doctor: Если помнишь, вникая в суть спора об универсалиях, мы определили две линии развития идеалистической философии – «линия Платона» и «линия Аристотеля». Теперь самое время поговорить об этом подробнее. Итак, мы видим, что бытие может быть представлено как мир идей (эйдосов), мир, в основе которого лежат идеальные сущности, например числа.
Ignorant: Поясни, пожалуйста, что ты подразумеваешь под термином «идея»?
Doctor: Идея (эйдос) – это философский термин, с помощью которого обозначается сущность предметов, явлений и процессов окружающего мира. Дословный перевод термина – «то, что видно», однако видно не зримо в буквальном физическом смысле, видно умом, а не глазами. Идеи есть объекты ума. Наиболее полное развитие данный термин получил в учении древнегреческого философа Платона и был уточнен и дополнен Аристотелем. Идеи, по Платону, суть праобразы реальности, по которым сформированы предметы видимого мира.
Ignorant: Что это значит, поясни.
Doctor: Например, из того, что несмотря на различный внешний вид насекомого, рыбы и лошади, мы признаем всех этих отдельных тварей животными, можно заключить, что существует один общий праобраз – «животное», общий для всех животных и определяющий их сущностную форму. Такова идея животного, благодаря которой самые различные организмы только и являются животными (рис. 14).
Рис. 14
Ignorant: Ты хочешь сказать, что идея (или универсалия) «животности» является первичной по отношению к ее материальным воплощениям, как в средневековом реализме?
Doctor: Именно так.
Платон Афинский: Мир вещественного подчинен миру идей. Он имеет свое бытие лишь по причинности (метексис) и подражанию (мимесис) миру идей, наделенному собственным бытием. Идеи совершенны; не воспринимаются чувственно; более реальны, нежели чувственно воспринимаемые вещи; вечны и неизменны.
Ignorant: Как же мы постигаем идею?
Doctor: Идея вещи находит адекватное выражение в общем понятии.
Ignorant: Действительно, ведь если в существовании чего-либо мы сомневаемся, мы так и говорим: «Без понятия».
Doctor: Интересное наблюдение.
Платон Афинский: Идея вещи – это не просто количество ее составных частей, это качество вещи, ее неповторимая цельность. Эта цельность является законом и пределом для всех составных частей вещи.
Ignorant: Что это значит?
Аристотель Стагирит: Позвольте мне пояснить. Как составные части сами по себе не имеют смысла без цельности, определенной «формы» вещи, так и просто «пустая форма» без материала (составных частей) тоже не дает нам вещь. Неразрывная связь содержания и формы является законом любой вещи.
Платон Афинский: Я не могу с этим согласиться. Материальный мир – это только иллюзия нашего воображения. Между идеей и материей лежит непреодолимая пропасть. Не видеть этого различия, это все равно, что не видеть различия между человеком и его тенью.
Аристотель