– Слушай меня внимательно! – очень тихо на чистом хурритском языке сказал жрец. – Теперь ты будешь жить в хорошем доме. Тебя будут сытно кормить и чисто одевать. Ты должен все время молчать, как будто тебе отрезали язык. Делать только то, что тебе прикажу я. Забудь, кем ты был до сего дня. Теперь ты – младший жрец. Кто твои родители – не знаешь. Откуда ты родом – не помнишь. Если хоть кому-то: птичке или мышке проронишь слово о Алалахе – лизнешь раскаленный нож. После этого год не сможешь говорить. А будешь себя плохо вести, отправишься в подвал с гиенами. Вздумаешь бежать, тебе переломают пальцы на ногах.
Надежда на свободу померкла, словно в горячий очаг плеснули ведро холодной воды. Значит, дядька его не выкупил. Он остается рабом. Вдобавок должен забыть родину и имя. Слезы едва не выступили на глазах.
– Ваше святейшество! – в двери возник угрюмый слуга. – Вас хочет видеть первый жрец Баала-Хамона.
– Где он? – поморщился хозяин.
– У порога.
– Пусть войдет, – подумав, нехотя разрешил первый жрец Мелькарта. – Нельзя заставлять ждать первого жреца Баала-Хамона. – Он медленно и величественно поднялся со стула, как будто вырос. – Мальчишку спрячь! – указал первый жрец Мелькарта сторожу на дверь справа.
Однорукий подхватил Элиля с пола и впихнул в темный боковой проход, где пахло специями и старым вином. Дальше по проходу виднелась кухня. Толстый повар грохотал посудой, колдуя над горшками и жаровнями. Аппетитно потянуло жареной уткой в специях. Сторож жадно сглотнул слюну.
– Сиди здесь, – строго приказал он и направился на запах, как завороженный.
Элиль остался один. Он опустился на корточки, прислушался.
– Да благословен пусть будет дом твой! – услышал он за дверью. Створка закрылась неплотно, и Элиль в щель разглядел того надменного толстяка, что приказал избить его, а затем хотел оскопить.
– Пусть Боги всегда простирают над тобой длань и защищают от бед, – сухо ответил хозяин.
– Как сплавал в Библ? – спросил толстяк, как бы невзначай.
– Удачно. Очень удачно, – ответил хозяин, как бы: не твое дело.
– Я видел, на твоем корабле новый парус и новые весла. Хорошо прошла торговля? Что продал?
– Я служу Мелькарту, прежде всего, – напомнил ему хозяин. – Я жрец, а не торговец.
Они походили на двух кобелей, которые ходят кругом и нюхают друг у друга под хвостом.
– Неужели? – Толстяк ехидно хохотнул. – Но почему ты так холодно встречаешь своего брата? Не предлагаешь вина, угощений?
– Мне не направится, что ты в мое отсутствие появляешься в моем доме и распоряжаешься рабами, как собственными, – нахмурил брови первый жрец Мелькарта.
– О чем речь? – не понял толстяк. – Разве я что-то взял у тебя?
– Зачем наказал моего раба? Мальчишку чуть не забили до смерти.
– Из-за него погиб человек. Он столкнул надсмотрщика в яму, и несчастный