– Ты знал, мерзавец! – прорычала я.
– Не знал, почувствовал вчера ночью, – спокойно ответил он, продолжая удерживать меня. – И ты, не в праве, им мешать, это будет, чистой воды, эгоизмом, ты столько раз говорила Пабло, чтобы он научился жить без тебя. И ведь, Урсула сама этого хочет!
– Она еще, совсем, девчонка! – прошипела я, понимая, что болевой захват не даст мне вырываться, не наделав шума, а совсем рядом беспокойным сном спит Кауа.
– Достаточно взрослая, чтобы понять, чего она хочет. И тоже чувствует полную луну, как и все мы! – прошептал Адам, и еще сильнее прижав меня к себе, провел губами по моей шее.
– Теперь я, точно, вырву тебе сердце! – твердо пообещала я ему.
– Согласен, только чуть позже, – выдохнул он, целуя плечо у основания шеи, а свободной рукой дергая за веревочку купальника, бантиком завязанную у меня на бедре.
Адам, слегка, ослабил хватку, и нижняя часть купальника соскользнула на ковер. Я воспользовалась тем, что меня немного освободили, и развернулась к нему, но, тут же, уткнулась лицом в его обнаженную грудь, так как он, вновь, прижал меня к себе.
– Я обещаю, что ты будешь умирать долго и мучительно! – пообещала я ему.– Вот, дай только вырваться!
– А что ты будешь делать потом? – заглянув мне в глаза, спросил меня Адам. – Они уже плывут через озеро, ты видела это, не хуже меня.
Он тоже знал о небольшой пещерке на той стороне, где мы с Пабло, время от времени, уединялись.
– А что ты предлагаешь мне делать, в создавшейся ситуации? – машинально пробормотала я, кулаками упираясь ему в грудь, но чувствуя, что моя решимость ослабевает.
– То же, что и они. Луна – одна для всех, а сплетение ног – это то, что оно есть и не более того! – процитировал он одного известного восточного философа, а затем провел рукой вдоль моей спины, мягко, сверху вниз, прижимая мое тело к своему, и между нами не было ничего.
Кровь гулко ухала у меня в висках, только я уже не была уверена в природе этого явления, ярость, причудливым образом, перемешивалась с желанием.
– Доверься мне, – прошептал он, глядя на меня серебристыми, как луна, глазами. – И ты не пожалеешь о том, что я оказался здесь, этой ночью!
– Доверять тебе? – пробормотала я, стараясь отгородиться от его желания, которое начинало передаваться и мне, в очередной раз, обращая мой дар против меня.
И мне, почти, удалось подавить в себе это, непрошенное, возбуждение, но тут, над озером, раздался ликующий женский крик, от которого задрожали мои колени. А затем я оказалась на ковре. Луна, зачем ты научила нас, слышать друг друга?
– Ты, все еще, хочешь убить меня? – спросил Адам, покидая мое тело и ложась рядом со мной на ковер.
– Я хочу умереть! – опустошенно пробормотала я, поднимаясь и подходя к окну.
Судя