– Ну почему же из другой? – осадила его Анжела Евгеньевна. – Можешь перевести «Онегина» на английский язык.
– Я вас люблю, чего же боле?
– По-английски, Солодков, по-английски.
– Не могу. Потому что не в шутку занемог. От любви к вам, Анжела… Татьяна… Нет, Анжела…
– Занемог… Еще бы уважать себя заставил, – съязвила «англичанка». – Садись, Солодков.
– Если бы вы знали, с кем я лето провел, вы бы меня зауважали…
Костя уже сидел, опустился на стул и Вася. Но Инга продолжала стоять, как завороженная. И Кирилл оставался на ногах, спокойным уверенным взглядом рассматривая своих новых одноклассников. Ни грамма смущения в глазах, и лицо непроницаемое. Правда, и взгляд он ни на ком не задерживал. За исключением Инги. Она заинтересовала его больше всех, и ей приходилось держать себя в узде, чтобы восторженная улыбка не выступила на губах. Во что бы то ни стало она должна была изображать равнодушие к этому парню.
– Вот и напиши, с кем ты провел лето. Напиши, но в гордом одиночестве. А ты, Золотарева, пересядь к Мускатову. У тебя с английским отлично, а у него, как я поняла, не все хорошо.
От волнения у Инги слегка онемели ноги, похолодели кончики пальцев рук. Не думала она, что удача улыбнется ей сразу. Сидеть за одной партой с Кириллом, помогать ему – такое начало как минимум обнадеживало.
Но природная вредность взяла свое.
– Да уж, сейчас, только ласты подкрашу.
Изобразив небрежную улыбку, она села на свое прежнее место. Не глядя на Кирилла, скрестила руки на груди.
– Золотарева! – беспомощно нахмурилась «англичанка».
Но Инга даже бровью не повела.
Она понимала, что сваляла дурака. Прими она приглашение, сидела бы сейчас рядом с Кириллом, говорила бы с ним, и не только об английском. И сочинение бы писать не пришлось. А так голову напрягать придется, выдумывать что-то, извращаться на чужом языке. Один урок уже заканчивается, но впереди еще один, спаренный с ним, и сочинение должно содержать не меньше ста слов. А что сможет она придумать, если голова Кириллом занята?
– Усатова! Пересядь к Мускатову! – распорядилась Анжела Евгеньевна.
Инга чуть не подскочила на месте от такой наглости. Что это за блажь такая, чтобы Ленка Усатова сидела с Кириллом! Она, конечно, ничего собой не представляет: маленькая, страшненькая, и ревновать к ней глупо, но Ингу оскорблял сам факт, что эта отличница займет ее место.
– Анжела Евгеньевна, а чего вы с этим Мускатовым как с писаной торбой носитесь? – небрежно откинувшись на спинку стула, ехидно спросила Инга. – Хмелев у нас тоже ни в зуб ногой, так вы меня к нему не сажаете!
– Да, между прочим! – заголосил Юра. – Хочу Золотареву!
– Вы его не слушайте, Анжела… Евгеньевна, – продолжала Инга. – На самом деле он Усатову хочет. И что главное,