Писатель в жизни оказался намного привлекательнее, чем на фотографиях. Кэлвин был красивым мужчиной, но не таким, как оборотень Альбин. Последний был стандартен, словно идеальное творение гениального художника. А красота Нэша была иной, более острой, пронзительной, натуральной. Черты его лица пропитаны такой глубиной, словно в свои годы он пережил все испытания мира, а в его дымчато-серых глазах таилось множество загадок, разгадать которые не хватило бы и вечности. В нем не было лоска и утонченности, лишь грубая сила и обыденность жизни.
Если бы Равена не знала, что он популярнейший писатель современности, никогда не узнала в этом печальном мужчине с небритым подбородком, слегка взъерошенными темными волосами и худым лицом с впалыми щеками, мегазвезду. А ведь он им являлся! И сейчас она стоит перед ним, словно лошадь на ярмарке, вместо того, чтобы давно приступить к своим прямым обязанностям. Видимо, этот мужчина еще и обладает волшебными способностями, так как его магический взгляд лишил ее рассудка и пригвоздил к месту.
Тряхнув головой, словно избавляясь от наваждения, Равена слегка поклонилась, как делала всегда перед постояльцами, и направилась к столу. Она поставила на него охлажденные напитки, в аккурат возле загорелой руки писателя, который продолжал сидеть в той же позе, внимательно разглядывая девушку.
Равена нервно сглотнула, ощущая на себе его пристальный взгляд, заправила выбившийся из прически локон за ухо, и направилась в ванную комнату. Она положила кусочек мыла на раковину и поглядела в зеркало. Ее отражение удивило ее. Вид был какой-то испуганный, как у пойманного в капкан зайца, на щеках естественный румянец, зрачки расширились. Не стоило ей глазеть на писателя.
Равена хотела навести порядок в бунгало, но сейчас предпочла ретироваться. К тому же, как показало первое исследование номера, Нэш практически им не пользовался. Все стояло на своих местах, кровать заправлена и лишь слегка примята, а где и был беспорядок, так это на столе великого писаки, но то был творческий беспорядок. А Равена не собиралась лезть в святое из святых "гениального творца".
Слегка промокнув лицо водой, она вышла из ванной комнаты. Кэлвин сидел в том же положении, что и минуту назад – слегка повернувшись и облокотившись на спинку стула. Его глаза снова были прикованы к девушке. Равене это не понравилось, она-то думала, что писатель давно уже забыл о ее существовании и занялся своим очередным романом. Но нет, теперь его внимание было приковано к ней. А разве не этого она хотела? Теперь девушка жалела, что молча не поставила напитки на стол и незаметно смылась из бунгало.
Она уже собиралась выйти в дверь и бежать через лужайку, сверкая