как чистое знание или интеллектуальное созерцание и признано началом, то ведь для науки главное не то, чтó существует
в себе или
внутренне, а наличное бытие внутреннего
в мышлении и та
определенность, которую такое внутреннее имеет в этом наличном бытии. Но то, чтó в
начале науки
имеется от интеллектуального созерцания или – если предмет такого созерцания получает название вечного, божественного, абсолютного, – от вечного или абсолютного, может быть только первым, непосредственным, простым определением. Какое бы ему ни дали более богатое [содержанием] название, чем то, которое выражает лишь «бытие», во внимание может быть принято только то, каким образом такого рода абсолютное входит в
мыслящее знание и в словесное выражение этого знания. Интеллектуальное созерцание есть, правда, решительный отказ от опосредствования и от доказывающей, внешней рефлексии. Но то, чтó оно выражает помимо простой непосредственности, есть нечто конкретное, нечто содержащее в себе разные определения. Однако выражение и изображение такого конкретного есть, как мы уже указали, опосредствующее движение, начинающее с
одного из определений и переходящее к другому определению, хотя бы это другое и возвратилось к первому; это – движение, которое в то же время не должно быть произвольным или ассерторическим. Поэтому в таком изображении
начинают не с самогó конкретного, а только с простого непосредственного, от которого берет свое начало движение. Кроме того, если делают началом конкретное, то недостает доказательства, в котором нуждается соединение определений, содержащихся в конкретном.
Следовательно, если в выражении «абсолютное» или «вечное», или «бог» (а самое бесспорное право имел бы бог – начинать именно с него), если в созерцании их или мысли о них имеется больше содержания, чем в чистом бытии, то нужно, чтобы то, чтó содержится в них, лишь проникло в знание мыслящее, а не представляющее; как бы ни было богато заключающееся в них содержание, определение, которое первым проникает в знание, есть нечто простое; ибо лишь в простом нет ничего более, кроме чистого начала; только непосредственное просто, ибо лишь в непосредственном нет еще перехода от одного к другому. Итак, что бы ни высказывали о бытии в более богатых формах представления об абсолютном или боге или что бы в них ни содержалось, в начале это лишь пустое слово и только бытие. Это простое, не имеющее в общем никакого дальнейшего значения, это пустое есть, стало быть, безусловно начало философии.
Это воззрение само столь просто, что указанное начало как таковое, не нуждается ни в каком подготовлении или дальнейшем введении, и целью этого нашего предварительного рассуждения о нем могло быть не введение этого начала, а скорее устранение всего предварительного.
Общее деление бытия
Бытие, во-первых, определено вообще по отношению к иному.
Оно, во-вторых, определяет себя внутри самого себя.
В-третьих, если отбросить
