– Лучше бы ты синтезировал что-нибудь, что вернет ей рассудок, – ответил Атум.
Кайл неожиданно серьезно задумался над его предложением.
– Я посоветуюсь с Фарихом. Он занимался чем-то подобным.
– Хорошо. Иди, работай. Но сначала убери эти красные тряпки. – Основатель указал на драпировки. – Замени на зеленые.
Асиман кивнул и, довольный тем, что так скоро освободился от общества Атума, поспешил выполнять распоряжение. Скоро алая ткань со стен была снята, на ее место повесили зеленые ковры, которые должны были больше прийтись по душе Кэтрин.
Остался лишь единорог, удивительным образом переместившийся с красной портьеры на изумрудное поле.
– Как бы самому не сойти с ума вместе с ней, – пробормотал Основатель, глядя на косматого зверя, топчущего шерстяной ворс.
Ожоги на теле бэньши постепенно затягивались, но она не реагировала на боль регенерации. Атум сидел, покачиваясь на стуле, отстраненно наблюдал, как на лице безумной то появляется, то исчезает легкая улыбка, и напряженно размышлял.
Пока он не знал, как заставить Кэтрин сделать то, что ему нужно. Он не ожидал от нее столь упорного сопротивления… Но был уверен, что рано или поздно все равно поймет, как ее сломать.
– А ведь у меня была возможность убить всех кадаверциан, – продолжил Атум свой монолог вслух. – Жаль, что не удалось.
Основателю пришлось очень долго копаться в памяти Вольфгера, чтобы понять, что представляет для него настоящую угрозу в этом мире. Лориан, на котором лежала тень Витдикты, ревенант и, как это ни смешно звучало – вампирские кланы. Те самые, кого он создал, чтобы спастись.
Чтобы навсегда избежать возможности Большого круга, он должен устранить какой-то из них.
Убить Лориана не получилось. Можно попытаться сделать это вновь, пожертвовав кем-нибудь из асиман или оставшихся в живых приспешников Храньи, но теперь в этом нет особого смысла. Если даже по приказу Атума уничтожат мальчишку, вампиры в состоянии обратить еще одного человека и вновь провести его через Витдикту. Это рискованно, но осуществимо.
Уничтожить целый клан… У него была возможность расправиться с кадаверцианами, но двое из них ускользнули. Нашли лазейку, в которую он никогда не сможет последовать за ними.
– Я мог бы вырезать асиман, – сказал Атум, обращаясь к Кэтрин, вновь вернувшей свою привлекательность. – Но Якоб по-прежнему держится вдали от родного гнезда и недоступен для меня. Значит, остается только одно… одна.
Юная Виттория. Если убить ее, род ревенантов прервется навсегда. И уже никто никогда не сможет угрожать ему. Кроме гин-чи-най, естественно.
Основатель поморщился и вновь с досадой взглянул на Кэтрин, упорно не желающую пон�