В темнеющем воздухе прозвучал смех, и Стренгмен весело откинулся на своем диване, вытирая глаза салфеткой. Освободившись от подготовки этого зрелища, он теперь наслаждался видом трех озадаченных лиц над перилами. Над ним на месте рулевого стоял Адмирал и с восторгом смотрел на воду. Его голая грудь сверкала в мерцающем свете, как медный таз. Два или три человека рядом с ним держали причальные концы, ориентируя корабль, чтобы он не задел никаких строений. Два катера, ранее исчезнувшие на краю лагуны, теперь появились вновь; мощные насосы, стоявшие на них, поглощали воду. Вскоре видимость закрыли выступившие из воды здания. Оставалось десять-двенадцать футов воды, а в ста ярдах виднелся на мели третий катер.
Стренгмен овладел собой и подошел к перилам.
– Великолепно, не правда ли, доктор Бодкин? Какая шутка, какой истинно совершенный спектакль! Пойдемте, доктор, не выглядите таким надутым, поблагодарите меня. Организовать это было нелегко.
Бодкин кивнул и все еще с напряженным лицом двинулся вдоль перил. Керанс спросил:
– Но как вы замкнули периметр? Ведь стен у лагуны нет.
– Теперь они есть, доктор. Я думал, вы специалист по морской биологии. Водоросли, растущие в болотной грязи, превратили ее в водонепроницаемую преграду; в последнюю неделю остался лишь один небольшой проход, мы закрыли его за пять минут.
Вокруг них в тусклом свете вырисовывались улицы с проржавевшими корпусами автомобилей и автобусов. Огромные анемоны и морские звезды шевелились в лужах, из окон свешивались водоросли.
Бодкин оцепенело сказал:
– Лейстер-сквер.
С замолкшим смехом Стренгмен повернулся к нему. Его глаза жадно осматривали портики бывших кинозалов и театров.
– Итак, вы знаете, где мы находимся и куда вы хотели попасть, доктор! Жаль, что вы не помогли нам раньше, когда мы только прибыли сюда, – он с проклятием стукнул по перилам и схватил Бодкина за руку. – Клянусь господом, сейчас только у нас пойдут дела! – и с усмешкой он отскочил от них, отодвинув по дороге обеденный стол. Издали послышались его обращенные к Адмиралу слова.
Беатрис, прижав руку к горлу, с тревогой следила, как он исчезает внизу.
– Роберт, он сумасшедший. Что нам делать – он осушит все лагуны.
Керанс кивнул, думая о превращениях Стренгмена, свидетелем которых он был. С появлением затонувших улиц и зданий манеры Стренгмена резко изменились. Все следы вежливой утонченности и лаконичного юмора исчезли, он стал бессердечным и коварным, в него как бы вошел хулиганский дух пригородных улиц.
Было похоже, что вода, затопившая города, анестезировала его истинный характер, придав ему внешний лоск и утонченность.
На палубу упала тень соседнего здания, закрыв часть большой картины темным завесом. Было видно лишь несколько фигур: Эсфирь, негр-гондольер и среди них