Когда мы жили с Настей, вдвоём, мы очень весело проводили с ней время, могли ходить куда и когда захотим, ездили по торговым центрам, обувь покупали в торговом центре на Автозаводской, одежду в ТЦ Люблино, посещали популярные клубы, такие как «Слава», «Красная Шапочка»… Танцевали, пили, ели практически всё, что хотели, иногда приглашали стриптизёров к себе, они не просили у нас денег, и мы были этому рады. Нас узнавала охрана клуба «REDCAP», мы чувствовали себя круто. У нас было много симпатичных парней, с которыми мы развлекались. Я познакомилась с Александром Александровым (из ДОМа-2) на «знакомствах», мы гуляли вчетвером, с Настей и Димой (Он тоже из ДОМа-2, фамилию забыла). Мы трахались с ними, ходили в КАМЕДИ КЛАБ, сидели в первых рядах с Навацким, фотографировались. Димка утверждал, что Навацкий – гей. П- пафос.
Однажды, позвонив родителям, я узнала от отца, что брат Виктор утонул. Отец нашёл его одежду на озере… И я, и все мои родные отказывались верить в это. Тела не было. И они искали его по всему городу, ездили с фотографией и расспрашивали людей, видел ли его кто-нибудь… Они ходили к местному колдуну, который сказал, что мой брат жив, но его держат насильно в каком-то неопределённом месте и не отпускают. Мы все тогда чуть не сошли с ума. Я звонила Максиму (милиционеру из Новотроицка) и просила его найти водолазов, но он их не нашёл. Наконец-то родителям удалось найти водолазов. В тот самый день, когда они должны были нырять, отец пришёл на берег озера и увидел там милицейскую машину. В воде лицом вниз плавал мой брат, мой отец сам достал его из воды… Всё это время, пока его искали, я была в Москве. Я не могла поверить, что с моей семьёй когда-нибудь может случиться такое! В тот день, когда нашли брата, мама разбудила меня утром телефонным звонком и обрушила на меня поток рыданий. Тут же я впала в глубочайшую депрессию. Купила в переходе билет на самолет и полетела на похороны.
Виктор утонул 30 сентября 2004 года. Я помню, как отгоняла мух от его трупа, когда мы везли его в гробу в катафалке на кладбище. Насти не было на похоронах. Похоронная процессия заехала в интернат, где учился мой брат, по пути на кладбище, чтобы дети попрощались с ним. Все вышли на двор к гробу, и раздался последний звонок. Я рыдала, меня было невозможно остановить. Моя однопартница Лена подошла ко мне, чтобы успокоить меня, вместе с другими девчонками, я не помню всех, кто был там… Потом мы ходили с Леной на озеро, сидели на берегу и пили вино, Лена тихонько плакала и говорила: «Как так? Вити больше нет…» Она успокаивала меня. Внутри меня стало пусто и холодно.
Я вернулась в Москву. Я не снимала черный платок и молилась каждый день до тех пор, пока Настя не начала возмущаться. Я сказала ей, что ещё месяц точно не буду ходить в клубы. Из дома я выходила редко,