Наконец – то это понимает и наш точильщик, он убирает с камня нож, берёт зубную щётку и начинает чистить камень. На наших глазах огромные гибкие стержни, огибая скалы, вымывают осколки камней и стружку, пространство между скалами освобождается и вскоре, вместо плотной грязи мы снова оказываемся в чистой воде. Опять сверху появляется огромный нож, начинает ходить над нашими головами, но мы замечаем, что на этот раз всё идёт как – то не так: нет огромных стружек, не падают обломки камней, да и наши скалы несколько изменились – их остроконечные вершины сточились и превратились в плоские ровные блестящие плато – хоть в футбол играй. Гигантский нож продолжает своё размеренное движение, но на нас уже не падают ни огромные стружки, ни куча мелких каменных обломков, лишь изредка от ножа отваливаются тоненькие металлические хлопья, которые и стружкой – то не назовёшь. Наш точильщик, похоже, тоже заметил, что даром теряет время и решил сильнее надавить на нож. Вперёд – назад, вперёд – назад. Скрежет стал сильнее, с ровных площадок наших скал посыпались мелкие камешки, но их стало гораздо меньше, к тому же они с каждым проходом ножа становятся всё меньше, пока не превращаются в песок. Глядя на происходящее, понимаем, что нас уже не засыплет ни камнями, ни стружками, как бы сильно наш точильщик не давил на свой нож – только грохот усиливается, а с ножа, по прежнему, лишь изредка отваливаются какие-то жалкие рваные хлопья, больше напоминающие пепел от сгоревшей бумаги, чем металлическую стружку. Наконец, терпение точильщика иссякает, и он решает заменить камень, мы, естественно, тоже перебираемся на новый наблюдательный полигон и, пока не началась заточка, осматриваем новый пейзаж. Рассматривая первую же скалу, сразу отмечаем, что она уже не монолитная, как на первом камне, а состоит из отдельных кусков, изъеденных пещерами. Да и сами скалы скреплены между собой гораздо слабее – между ними много пустот, они – уже не прочно вросшие в землю пирамиды, а весьма ажурные каменные кружева. Пока мы наслаждались созерцанием этого неземного зрелища, наш точильщик продолжил свою работу – вода заполнила скалистое ущелье, огромный нож начал ходить над нашими головами, но мы не слышим былого скрежета – ровное шипение, много стружек и камнепад. Приливы и отливы, следующие за ножом, увлекают камни и стружки за собой и уносят куда – то вдаль. Уже ничего не скапливается внизу, а носится туда-сюда вместе с потоком воды, увлекаемым гигантским ножом. Верхушки скал не превращаются в гладкие площадки, а рассыпаются, обнажая новые острые куски. Вскоре замечаем, что скалы разрушаются гораздо быстрее, чем на первом камне, но при этом остаются острыми и продолжают сгрызать с ножа стружки с таким же аппетитом. Наблюдаем за этим стружко -камнепадом минуту, другую, пятую – нет ни былой плотной каши, ни гладких вершин, ни мелких стальных хлопьев; всё те же крупные острые стружки, куча свежих каменных
