Узнать, что за парни нравятся чокнутым занудам наподобие Коробковой – в самом деле было очень интересно! Может, учителя? Или литературные персонажи?
– Да кто-кто... Неважно! Проехали!
– Нет, ну скажи! Не из класса? А может, артист? М-м? Певец!
– Фу, ну что ты болтаешь?!
– А что тут такого?
– Да то, что это самая большая глупость, какую только можно придумать в жизни! Мало того, что ты никогда с ним не встретишься, так ещё и сама себя обманываешь: любишь не человека, а сценический образ! А потом девчонки страдают из-за этих выдуманных образов, вены режут! Помнишь Удодову из 7-го В? Которую с крыши снимали, когда Майкл Джексон откинулся?
– Ой, ну не все же такие больные!
– По-моему, все! В парней из телевизора влюбляются только полные идиотки!
– Ну значит, я идиотка! – ответила Алёна, обиженно отвернувшись.
Девушки подходили к подъезду.
К тому времени, как они оказались на пороге Наташиной квартиры, отходчивая Заева уже перестала дуться. Она восторженно повествовала однокласснице об ангельском голосе, волшебном репертуаре и прекрасных глазках какого-то американского певца. По словам Алёны, он бешено популярен, но Коробкова, предпочитавшая музыку, проверенную временем, разумеется, и слыхом не слыхивала про такого исполнителя, а потому была «просто обязана посмотреть его клип».
– Сейчас включим музыкальный канал, и я тебе покажу! – радостно сообщила Алёна, скидывая в прихожей одежду. – В два часа у них как раз хит-парад начинается! Вот увидишь, мой пупсик на первом месте!
«Пупсик!» – усмехнулась про себя Наташа. Вымыв руки после улицы, она, естественно, первым делом отправилась в свою комнату за тетрадью и учебником по физике. Заева, пришедшая в Наташину квартиру далеко не первый раз и чувствовавшая себя как дома, прошмыгнула на кухню и, не дожидаясь хозяйки, поставила чайник. Пять минут спустя, когда Коробкова, уже в домашней одежде и с кипой книг в руках, вошла на кухню, она обнаружила одноклассницу сидящей за столом возле включённого телевизора. На экране красовался какой-то смазливый парень.
– Этот, что ли? – спросила Наташа.
– Да нет! Это ещё самый низ хит-парада, двадцатое место! Группа «Лос Сапатос» из Латинской Америки. Но они, по-моему, тоже ничего!
Коробкова хотела ответить, что есть куда более умная и серьёзная музыка, что слушать попсу – это неуважение к самой себе и что этих «Лопатос», или как их там, через год благополучно забудут... Хотела, но почему-то не ответила. Взгляд сам собой притянулся к экрану, где виды тропического побережья сменялись фасадами празднично-белых католических церквей, смуглые девушки танцевали на фоне незнакомого флага, толстощёкий метис тащился от собственной игры на гармонике, гитарист самозабвенно тряс длинной шевелюрой, а сосредоточенный ударник делал вид, что ему всё по барабану... Но больше всех поразил Коробкову солист. Он был мужественным и нежным, ярким и застенчивым одновременно: то игриво улыбался, то смущённо отворачивался, то тянул руки к зрителю, то выразительно прикладывал