Я слушал внимательно, граф Гатер едет рядом и вполголоса рассказывает как о герцогстве Вельденском, так и вообще о Вестготии.
На небольшом перевале нас встретил легкий ветер снизу. Тоже с трудом поднимается наверх, мы ощутили ароматы душистого клевера, сырой земли, где только что прошел летний дождик, короткий и нестрашный, а когда начали спускаться в долину, там красиво и тревожно пролегли длинные призрачные тени от далеких гор.
Среди этих теней стремительно мелькнула одна с зазубренными крыльями. Я вскинул голову – в сияющей синеве кружит нечто вроде орла, но когда солнце оказалось сзади, крылья вспыхнули, как цветное стекло с темными прожилками гибких костей, а острые когти на концах этих удлиненных пальцев с перепонками сверкнули подобно отточенным ножам.
Мы мчимся по извилистой дороге, а эта тварь неспешно снизилась и, все так же нарезая круги, внимательно рассматривала отряд, словно пересчитывала.
Гатер вскинул брови, когда я потащил из-за плеча лук, быстро посмотрел вверх, потом на меня.
– Не достать, – сказал он с сожалением.
– А хотелось бы?
– Еще бы, – ответил он.
– Умный человек отличается тем, – обронил я, – что умеет не понимать.
Я отточенными движениями медленно натянул тетиву, вытащил стрелу, а сам всматривался в гибкую фигуру крылатого зверя. Кожа светлая, с пятнами, как у пантеры, морда тоже кошачья, только уши длиннее и с кисточками, как у рыси.
Наши взгляды встретились, я вздрогнул, ощутив импульс бешеной ненависти. Ненавидеть, как мне казалось, может только человек, а звери просто питаются друг другом, но этот смотрит с неистовой злобой, словно именно я причинил ему какое-то смертельное зло или жутко обидел…
– Мерзкая тварь, – сказал Гатер вполголоса. – Очень живучие, хитрые, стараются напасть со спины. На закованных в доспехи никогда не бросятся, а вот если подстерегут, когда разденешься перед купанием в озере…
– Долго ему придется ждать, – заметил я. – У нас в отряде одни мужчины! Настоящие.
Он хмыкнул, оценив шутку, а пятнистый зверь снизился еще чуть, прошел по кругу, но голову поворачивал, постоянно держа в прицеле глаз именно меня, словно танцуя с девушкой лезгинку.
Я быстро вскинул лук, рывком натянул тетиву и моментально отпустил. Щелкнув тетивой по пальцам, стрела исчезла, зверь дернулся и запоздало ударил с силой крыльями по воздуху, но трехфутовое древко с острейшим стальным наконечником садануло с такой силой, что подбросило легкое тело, будто по нему ударили дубиной.
Зверь дико завизжал, превратился в ком судорожно трепыхающихся крыльев, барахтающихся лап, а извивался так судорожно, хватая древко стрелы острыми зубами, что я на всякий случай наложил на тетиву вторую стрелу.
Рыцари радостно закричали. Бобик сделал гигантский прыжок, но я заорал:
– Стоять!.. Сидеть!..
Бобик поспешно плюхнулся толстым задом на землю. Крылатый зверь ударился о землю в десятке