Он стоял на месте, не зная, что делать дальше. А что можно было поделать, если ничего не видно. Это вам не тёмная ночь. Со временем находящиеся рядом предметы становятся чуть более явными. Хоть небольшие очертания различимы. Но тут абсолютно ничего. Полнейшая тьма. На небе ничего нет. Повернув назад, Джек подумал, что темнота начнёт отступать, но не тут то было. Что ещё добавляло страха, так это тишина. Кроме дыхания и собственного биения сердца Джек не слышал ничего. Такое чувство, что и цветы под ногами исчезли. Да что там цветы, не слышно собственных шагов, не видно ног, рук. Всё ушло в тишину. А эта тьма, такое чувство, что давит всё сильнее с каждой секундой. Страх волнами начал накатывать на Джека.
– Ааа, что это?! Что делать!? Совсем ничего не вижу и не слышу! Ааааааааа, – схватился за голову. Наступила пауза. – Так, успокойся, соберись, я не маленький. Это ведь не те трупаки. Просто тьма и всё. Надо идти вперёд. (Пауза). А где теперь нужный то путь? Как я буду ориентироваться в этой темноте?
И снова приступ паники охватил Джека. Он теперь не мог понять, в каком направлении нужно двигаться к городу. Из-за того, что Ленс не чувствовал ничего под ногами, казалось, что идёт он по воздуху или пропасти. Никакого ориентира. «А если я даже куда-то выйду, но тьма не пропадёт? Что тогда?» Невероятный страх. Джек даже сел. Думал, что может что-то почувствует. Но нет. Земли нет. Он мог только прикоснуться руками к ногам и не более. Дальше, словно, шла пустота. Слёзы покатились из его глаз.
– За что мне всё это, скажите?! Я просто хочу выбраться отсюда и всё! Я много и не прошу. Господи, помоги мне!
Он сидел, плакал и раскачивался из стороны в сторону. В полной тьме и тишине. Так продолжалось около пяти минут. Казалось, что ничего уже не изменится, как вдруг…
Вдруг где-то глубоко внутри себя он услышал голос, совсем тихий. Он раздавался из сердца. С каждым биением голос становился всё ясней, словно пробивал одну за другой стенки тишины. Это был невероятно мелодичный, приятный женский голос. Он слышал его когда-то, но вспомнить, кому принадлежал, не мог. Такой спокойный и милый.
– Встань.