Сердце девушки разрывалось, каждый раз, когда к ним в поместье приходили письма. Она боялась получить похоронные известия, причем неважно, с какой стороны оно придет. Друзья девушки, юноши – дети высоких господ, присягнувшие на верность легиону магов, ушли на войну, и Аманда каждый день молила богов сохранить им жизнь. А по другую сторону баррикад были ее братья и другие невинные люди. Девушка была между двух огней, ее душа болела за каждого, кошмары ночью вырисовывали страшные картины, как на поле боя встречаются ее отец и Джером, и один – неважно кто – убивает другого.
Но сердце требовало справедливости, так продолжаться не должно, и все чаще Аманда просила богов в своих молитвах вразумить лордов Глин-Гудвика, принять позицию Леланда. Вместе, объединившись, они могли противостоять легиону.
Но что делать, если маги применят волшебную силу? Пока они этого не делали. Кровожадные мясники! Им нравилось, что ради них проливают кровь верноподданные. Но однажды – а это обязательно случится, ведь на сторону сиу переходит все больше народу – они применят магию, и тогда простым смертным не поздоровится, причем абсолютно всем, неважно, на какой стороне ты находишься.
И вот тогда живая фантазия девушки ярко обрисовывала еще один вариант победы сиу над сасенарами. А именно восстание волшебных существ и духов природы. Пока они держали нейтралитет, но так продолжаться не могло. Аманду возмущало, что эти существа, боги и полубоги, прячут голову в песок как последние трусы. Они обладают достаточной волшебной силой, чтобы противостоять всему легиону, но не решаются это сделать.
Девушка читала из книг, что давным-давно духи имели такие же права, что и представители легиона. Но затем маги потеснили их, случилась битва, и волшебные существа были вынуждены навсегда скрываться в лесах, горах и водоемах, а боги ушли в подземелье. И теперь они не покидают этих мест.
"Кто-то должен уговорить их поднять восстание, – думала Аманда. – Но кто же лучше может им все объяснить, как не легендарный оратор и воин Ханлей Леланд? Вот только ему сейчас не до этого. Возможно, в данный момент он погибает где-то за свою родину".
Очередной взрыв прогремел с южной стороны, подняв в воздух землю и клубы дыма. Военно-полевая палатка заходила ходуном.
Помощник капитана, Гек Уиттейкер, очередной раз заставил себя не втянуть голову в плечи и не зажмуриться, чтобы не показать своему бравому начальнику, как ему безумно страшно. Но его руки все равно предательски тряслись, и Уиттейкер никак не мог их успокоить. Чернила расплывались и строчки выглядели невероятно корявыми, а ведь некогда он был лучшим писарем в академии Лиффорда, и всегда гордился своим красивым почерком.
Но сейчас было не до красоты, Уиттейкер еле поспевал за капитаном, наспех диктовавшим ему послание, которое следовало немедленно доставить в соседний гарнизон.
Следующий взрыв раздался совсем рядом, буквально в нескольких метрах от их палатки, и Гек