– Мы выйдем на минуточку, – сказала Оля и поволокла Иру в коридор. Не особо задерживаясь около стенда с информацией, потащила ее дальше, к выходу. – Ты его видела? Видела!
– Нормальный вроде… ты чего?
– Нормальный? А ты бы смогла доверить ему свою душу?
Ирочка задумалась. Положа руку на сердце, душу она доверила бы только Андрею Ларионову и больше никому. К Уварову же отнеслась как к возможному спасителю – от Ольги в голове второй день раздавался треск.
– Ну, я ничего в психоаналитиках не понимаю… – буркнула она, чувствуя, что до часа покоя еще далеко.
– Волосы черные, глаза карие, трехдневная небритость, рубашка расстегнута и серьга в ухе! – описала Ольга Уварова. – Да он же бандит с большой дороги, а не врач!
– Тебе, наверное, виднее, – пожала плечами Ирочка, припоминая, кем был муж ее родственницы. – Поехали к следующему.
Следующим оказался Закорякин Эммануил Олегович. Радушно распахнув двери, он выдал приветствие:
– Заходите, сестры мои, и чувствуйте себя в безопасности.
Последнее слово так понравилось Ольге, что повторного приглашения она ждать не стала. Торопливо вошла в кабинет, обклеенный зелеными обоями, и села на край кожаного дивана. Ирочка застряла в дверях: ей-то как раз этот усатый дядечка с хитрыми глазками и увесистым крестом на толстой цепочке не понравился.
– Вы за утешением, сестры мои? – поинтересовался Эммануил Олегович, протягивая Оле коробку с засахаренными, потрескавшимися конфетами.
– Да, – твердо сказала Оля. После короткого обмена любезностями она сразу же перешла к наболевшему: – У меня страхи, – выдохнула она, надеясь на понимание.
– Какого рода страхи? – с видом знатока спросил Закорякин.
– Всякого рода, – вмешалась Ирочка, тяжело вздохнув.
– Вы знаете, у меня тоже, – вдруг переменившись в лице, сказал Эммануил Олегович. – Иногда боюсь даже из дома выходить.
Оля опешила.
– Чего? – спросила она, не скрывая удивления.
– У вас так бывает, что вы боитесь обернуться? – бледнея, спросил Закорякин, – будто за вашей спиной копошатся демоны. Толкаются там, сволочи, и ждут, когда же вы попадетесь им в лапы.
– Воды, – только и смогла вымолвить Оля, открывая и закрывая рот, точно рыба на суше.
Бегство от Эммануила Олеговича было быстрым и энергичным.
Третьим психоаналитиком, выбранным Ирочкой, оказалась тонкая, как спица, женщина с длинными, вьющимися волосами. Она все время поправляла сползающие на нос очки и нервно теребила в руках карандаш. Когда Оля намекнула о своих страхах, карандаш хрустнул и разломился пополам.
– И что, – с интересом спросила «спица», – вам вообще ничего не помогает?
– Ничего, – сокрушенно ответила Оля, с надеждой глядя на возможную спасительницу.
– А валериановые капли пробовали?
– Пробовала.
– А снотворное?
– Пробовала.
– А