И лавочка, выкрашенная синей краской, уже облупившейся от частого сидения на ней, – была частью этой новой яркой картинки.
И дерево у дороги с отросшими после стрижки ветвями, с едва намеченными зелеными почками, каждая из которых была настоящим чудом – из нее скоро появится лист, из нее появится жизнь, и все это дерево станет живым, густым, красивым, дарящим тень.
И лужа на тротуаре, не впитавшем воду после дождя, показалась ей вдруг необыкновенно красивой – неровной формы, с глянцевой корочкой влажной земли по краям, с зеркальной гладью воды. Как будто маленькое черное зеркало положили на землю – и отражалось в нем, маленьком, неровном, – огромное высокое небо с меняющимися на нем облаками.
И вдруг, как будто слух у нее прорезался, – стала она ярче, четче слышать звуки: резкий гудок автомобиля, шум шин отъезжающего троллейбуса, чей-то смех, голоса, голоса, голоса, звонок телефона, детский плач… Это был мир, это была жизнь, ее жизнь, жизнь этой минуты, в которой был этот день, эта остановка, эти люди, это дерево, эта лужа. Это был благословенный день ее жизни, полный любви. И взгляд ее, полный любви, как будто заливал весь этот день и все, что было в нем, – любовью. Все казалось ей другим – светлым, хорошим, благодатным. И она сама была такой – светлой, особенной. И стояла она такая – в снующей, спешащей толпе людей – как светом залитая.
И мужчина, проходящий мимо, замедлил шаг, глядя на нее, стоящую со светлым лицом посреди людской суеты.
Мальчик на руках у мамы, молодой женщины, проходящей в этот момент мимо нее, с пухлыми щечками, в панамке с маленьким золотым якорьком, как маленький моряк, – повернулся к ней, Даше, и смотрел на нее, удаляясь. И в глазах его был вопрос, удивление – к ней, к миру, в котором он жил еще так недолго. И все вокруг его интересовало, и тетя эта незнакомая, стоящая среди спешащих, суетливых людей, – тоже была интересна.
И пока ехала она домой в троллейбусе, видела в окне эту ее – полную любви жизнь. Людей – таких, какие они есть: спокойных или нервно разговаривающих, медлительных или спешащих, смотрящих друг другу глубоко в глаза с любовью или с ненавистью.
Разные виды своей жизни: прямоугольные дома – пристанище людей, деревья – чахлые и мощные, светофоры и перекрестки, а выше – небо, небеса необъятной высоты, окутывающие всю ее планету, облака, плывущие вокруг ее планеты, на которой она проживала этот день ее жизни – день, полный какого-то нового отношения, светлый день ее жизни.
…Она поднималась в квартиру по знакомым и в то же время незнакомым ступеням ее дома. Каждая щербинка их была ей знакома – и нова. Угол двери, поцарапанный когда-то ее сыном, выбоина в стене, оставленная его санками – всегда он упрямо и сильно втыкал их в стену. За дверью был ее дом. Дом, который она сейчас как никогда ощутила домом – местом ее жизни, местом жизни ее семьи, близких ее людей.
Именно сейчас она вдруг очень ярко почувствовала