Почти весь день Бест валялся на диване, совершенно довольный жизнью, и ждал, когда можно будет пойти за Патриком в школу, ведь потом они отправлялись на ежедневную пробежку в парк. Они шли к своей любимой скамейке на самой вершине холма, на котором был разбит парк. Оттуда Патрик любовался, как Бест бегает, и ему было видно пса, куда бы тот ни побежал. Тут уж Бест из собаки жирафьей породы превращался в собаку породы гепардьей, и когда он мелькал мимо и уносился вдаль, прохожие только рты разевали. Иногда другие собаки пытались играть с ним в догонялки, но у них не хватало выносливости и проворства, чтобы тягаться с ним. Он кого угодно мог обогнать и обхитрить. Прыгал, будто газель, гарцевал, как антилопа. А Патрик всегда поджидал его на скамейке, и он всегда прибегал.
Когда Патрик смотрел, как бегает Бест, он чувствовал, как всё его тело теплеет от чистой радости – от макушки до пяток. А когда Бест прибегал к нему из дальних уголков парка, Патрика охватывали такая гордость и радость, что он готов был завопить от восторга – да частенько и вопил. Тогда Бест ненадолго задерживался, чтобы отдохнуть, прижавшись к хозяину, и тыкался носом в ладонь Патрика в поисках уюта и спокойствия. Но рано или поздно мимо пробегал терьер, неподалёку садилась ворона, мелькал в траве беличий хвост – и Бест снова уносился прочь, будто ракета. Патрик знал, что пёс больше всего на свете любит погоню, – но только погоню. Своими большими зубами Бест ни разу в жизни никого не загрыз. Зубы были ему только для улыбки, но ведь белки и вороны этого не знали.
Не раз и не два полюбоваться пробежками Беста приходил в парк и мистер Бутс. Он ещё и фотографировал пса, и Патрику это было не по душе. Он считал, что Командирище Бутс мог бы и спросить разрешения, но тот никогда этого не делал. Приходили и школьные приятели Патрика – поиграть в футбол, – в том числе и Джимми Рингтон. Однако, стоило Бесту пуститься бежать, как они замирали и глядели ему вслед. Не только у Патрика, но и у всех захватывало дух от восхищения, когда Бест прямо-таки летел над землёй. Это было прекрасно, это было чудесно – воплощённые сила и мощь.
Но в день, когда это случилось, а Бесту было тогда года полтора, они с Патриком были в парке одни. Они немного припозднились, уже вечерело. Мама заставила Патрика сначала доделать все уроки. Поэтому настроение у Патрика было неважное, и по дороге в парк он жаловался Бесту на жизнь. Но когда он увидел, что уже прилетели ласточки и вовсю снуют над травой, то сразу повеселел. Он любил смотреть на ласточек и знал, что Бест обожает их гонять. И очень удивился, когда Бест не стал за ними носиться, а сел у скамейки, глядя на хозяина и встревоженно облизываясь.
– Беги, малыш, – сказал Патрик. – Что с тобой? Давай беги! Беги-беги-беги!
Но Бест не двинулся с места. Он глухо, утробно