Он с силой рубанул рукой по столу. Горку золотых фантиков словно ветром сдуло со столешницы.
– Ни хрена себе! Что это было?
Март уставился на разбросанные по полу бумажки вытаращенными глазами.
– Полтергейст! Точно. Полтергейст. У меня в доме завелся Барабашка!
– Дикий ты человек, Сентябрев. Туземец! Придумает Барабашку какого-то.
Я собрал фантики с пола и положил их на стол.
– Ну ты такой умный. Объясни.
– Что тут объяснять? И так понятно. Обидел ты моего ангела своею тупой недоверчивостью.
– Ладно заливать, Андрюха.
Он встал со стула и подошел к шкафчику. Вынув из него еще одну бутылку коньяка, он вернулся на место.
– Я понял! – радостно воскликнул Сентябрев. – Ты просто сам сдул эти бумажки на пол, когда я замешкался.
– Соображаешь, что говоришь? Мы сидим друг против друга, так?
– Так, – кивнул Март.
– Если я сейчас дуну, куда полетят фантики?
– Ко мне.
Он почесал затылок.
– А они полетели?
– Туда. Налево.
– Молодец, соображаешь.
– Этого не может быть. Здесь какой-то подвох. Фокус. А можешь повторить?
– Легко.
– Только ты отойди подальше от стола. Или лучше вообще выйди из кухни.
Я пожал плечами и вышел, наблюдая за происходящим через стекло кухонной двери.
Сентябрев поправил стопку оберток и сел на свое место. Перейра, стоявший рядом, резко крутанул рукой, – и обертки в мгновенье ока снова оказались на полу, подпрыгивая и раскатываясь в разные стороны. Он еще рубанул рукой по столу, и вслед за фантиками полетели на пол окурки.
Сентябрев был в ступоре. Он сидел с вытаращенными глазами и открытым ртом.
Перейра, довольный произведенным эффектом, отошел к окну и застыл в своей любимой позе памятника, сложив руки на груди.
Я вошел в кухню.
– Ну что, убедился? – торжествующе произнес я.
Календарь молчал, тупо глядя в одну точку.
Я собрал с пола бумажки и положил их на стол, окурки отправил назад в пепельницу.
– Там еще пепел остался на полу.
– Некультурный у тебя ангел, – оглядываясь по сторонам, произнес он. – Бумажки с окурками разбросал. Пепел.
– Ты пылесосом пепел собери.
– Я пылесосил уже сегодня перед приходом Анжелики. Что, я два раза в день должен пылесосить? Ходят тут всякие, мусорят, а я должен пылесосить. Давай лучше дерябнем по пять капель, чтобы у меня мозги на место встали.
Он откупорил бутылку и разлил коньяк по фужерам.
– Погоди, Андрюха, жрать хочешь?
– Нет, я дома маминого борща и фаршированных перцев натрескался. Не хочу я твоей яичницы с сосисками, – ответил я.
– Жаль, – протянул Март. – А то я для Энжи ужин из ресторана заказал. Лобстера и пару салатов. Десерт. В гостиной стол сервирован.
– Лобстера? – плотоядно выдохнул я. –