Одно сидящий в полумраке (так ему больше нравилось) рубки Костин мог сказать точно. Те, кто прилетал сюда, не военные. Они умели управлять своими истребителями и, судя по тому, как маневрировали, неплохо. Но вот военными они не были, не тот стиль пилотирования. И не были эти трое сыгранным звеном, такие вещи легко определить, их чувствуешь на уровне подсознания. А не имеющих опыта совместных полетов в составе одной группы без особой нужды на боевое задание посылать не станут. Здесь не было даже теоретической потребности сбивать группу из чего попало, времени в избытке, да и не торопились гости, словно давали тому, кто гипотетически сюда добрался, возможность свалить куда подальше. Не хотели драться? Очень возможно. Только или перед ним очень хорошие актеры, или… в общем, военные любой уважающей себя страны все же так себя не ведут, и точка.
Он выждал еще два часа. Время текло медленно, капая, словно вода в старинной клепсидре. Видел он когда-то такие в музее, штука сколь внушительная, столь и неудобная. Наверняка рядом с ней сидели, наблюдая за течением воды, специально обученные люди. А может, и нет, Костин не был знатоком древней истории. Но сейчас он чувствовал себя именно таким человечком, выполняющим пускай и важное, но мучительно тянущееся дело. Сидеть, уставившись в пустые экраны, на которых разве что мусор порой пролетает, и то редко, потому как от места боя он отошел уже далеко, занятие, бодрости духа и тела не способствующее. Впрочем, он умел ждать.
Все, контрольное время истекло. Повисим еще немного – так, для очистки совести, ведь спешить все равно некуда. Адмиралу нужна информация, а не погибший из-за ошибки командира рейдер. Но больше сидеть в рубке нет смысла, если что, автоматика и предупредит, и совершит маневр уклонения. У него же, Костина, есть дела посрочнее. Например, снять и поставить в нишу здесь же, в рубке, осточертевший скафандр, проверить, наконец, как там гостья и все ли с ней в порядке. И посетить гальюн, это, хе-хе, даже важнее.
Веселье началось сразу после того, как лейтенант покинул рубку. В качестве аванса он получил по голове чем-то твердым, как потом оказалось, извлеченным из шкафа пластиковым медицинским штативом. Штука это была легкая, но прочная, так что кого другого могла и с ног сбить, а то и травмировать. Но в данном случае выдержали и пластик, и затылок, хотя на пару секунд ориентацию в пространстве Костин потерял. Нападающий же, напротив, сработал бойко, подсек командиру рейдера ноги и, когда тот неловко рухнул на пузо, припечатал сверху собственным невеликим весом, довольно грамотно выкручивая руку. И голос, в иной ситуации, наверное, весьма приятный, прошипел в самое ухо на академически чистом английском:
– Лежать! Не двигаться!
Ну вот, хоть бы пистолет отобрать попыталась, что ли, подумал Костин, чуть поворачиваясь и придавливая телом кобуру, чтоб не бросалась