Всего Вам самого светлого.
Душевно.
Дорогой Гаральд Феликсович,
Как и что с Твоим здоровьем? В последнем письме Ты дважды упоминаешь о том, что оно не в порядках, но без подробностей. Конечно, годы и, главное, реакция организма на происходящее вокруг нас – дают себя знать. Очень много тяжелых токов. Мы в этом году, во всяком случае до сей поры, избежали гриппа, который я обычно трудно переношу, но состояние какое-то крайне тяжелое и напряженное. Все время какие-то «бродячие» боли невралгического, вероятно, характера. Схватил радикулит, но было в запасе Твое снадобье, сейчас уже полегчало. Образовались какие-то довольно сильные, особенно при движении, тянущие боли в левой стороне самой нижней части живота, там, кажется, и болеть особенно нечему, а вот – тянет и тянет. Все это сказывается на трудоспособности. Не успеваешь сделать того, что надо.
После Юбилея очень развилась переписка, особенно с перспективным кругом молодых ученых. Многие приезжали ко мне. Интерес растет, семена посева дают свои всходы. В одном месте возможности исчерпываются, в других появляются. Безусловно, мать Р. А.[Григорьевой] выбыла из строя не добровольно, но она сделала себе хорошую карму, финал ее деятельности поднял ее на гребень высокой волны Будущего. Возможно, что в настоящих условиях она ничего больше того, что сделала, сделать бы и не смогла, поэтому все и оборвалось на кульминации возможностей.[10]
Надо сказать, что существует сильнейшее «подводное течение», развитию которого немало способствовали невежественные действия В[асильчика] и И. М. Мне приходилось иметь дело с редакторами, которые редактировали их издания. В конечном итоге через впечатление, которое создают эти «ближайшие», «приемные дочери», «наследники» и т. п. самозванные чины, создается и негативное отношение к самому Н. К. По существу – все это новый вариант Хоршевских деяний, и кончится он столь же бесславно. Не помню, писал ли я Тебе, что в прошлом году в подвале того самого небоскреба, который захватил Хорш, был убит и ограблен единственный его сын. Незадолго до этого обанкротилась «Школа искусств», которая была организована на базе захваченного Института Объединенных Искусств Н. К.[11] Карма сказала свое последнее слово.
Конечно, и В[асильчик] и И. М. – это только «прихвостни», которые используются темными более крупного калибра. Их выявить – труднее. На словах они «за», а когда доходит до дела, то натыкаешься на «палки в колесах». Перед отъездом С. Н. ему многое было обещано на самых высоких инстанциях. Из обещанного – ничего не сделано. И все где-то этажом ниже, на уровне среднего сознания, для которого реально лишь то, что ему самому выгодно.
Сейчас необходимо искать какие-то новые возможности, чтобы сдвинуть с мертвой точки некоторые,