Непрерывное восхождение. Том 2, часть 1. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П. Ф. Беликова. Письма Г. В. Маховой (1934-1936). Письма (1938-1975). Сборник

тот способ познания, который будет самым приемлемым для Вас, а само познание надо только начать, и тогда оно уже не прекратится. Так что не стесняйтесь в вопросах, даже самые пустяшные задавайте. Ведь был же поднят на одном Вселенском Соборе вопрос «Поместится ли душа на острие иголки?». Это люди с белыми бородами и лысыми головами решали вполне серьезно. И ни вред, а пользу принес этот вопрос в свое время. Вреда в познании быть не может, надо надеяться, что оно откроет более широкие горизонты, надо надеяться, что можно сделать жизнь культурнее, красивее, надо надеяться на самое невозможное, лишь тогда можно жить и мыслить.

      «Раз у тебя нет надежды, ты не в состоянии измыслить то, что превосходит всякую надежду», а всякую надежду превосходит познавание Того, Кто выше человека-Бога. Так что мы, Галя, надеюсь, займемся с Вами понемногу религиозной философией. <…>

      Пишите.

Павлик

П. Ф. Беликов – Г. В. Маховой

17 февраля 1935 г

      <…> Затрудняюсь я сказать, много ли я изучаю людей или мало. Специально этим как будто не занимаюсь, но свое мнение почти о каждом человеке, с которым мне сталкиваться приходится, у меня всегда как-то само собой образуется и базируется оно именно на различных мелочах. Бывает, что говорит человек о самых высоких материях, раскрывает перед тобой, кажется, все тайники своей души и вдруг одним взглядом или жестом выдает, что это еще не его тайники и не его душа, правда, он искренне хотел бы быть таким, но еще далек от исполнения своего желания. Тогда начинаешь замечать, что ему мешает, что ему надо изменить, что уничтожить в себе и что развить. Одним словом, начинаешь осязать то, из чего человек исходит, а не только то, к чему он идет. Первое же не менее важно, чем второе. Скажем, направились бы мы оба пешком в Сыренец.[11] Вы бы, несомненно, скорее дошли бы до назначения, чем я, потому что Вам из Евве[12] пришлось бы идти, а мне из Ревеля.[13] Точно такое же положение и в людях можно наблюдать. Люди одних идей, одной общей цели, одинакового направления мыслей все-таки слишком друг от друга разнятся, ибо исходят они из различных местоположений. И напрасно Вы, Галя, думаете, что в Ваших письмах я первенствующее место отдаю «изображенным ролям». Никогда. По себе знаю, что избавиться от «изображаемых ролей» почти невозможно, и потому главное внимание обращаю на мелочи, на оговорки, на «иллюстрации». Видите – я, если не умнее, то во, всяком случае, гораздо хитрее, чем Вы это предполагаете. И читать мне Ваши письма совсем не трудно и не скучно. Вы думаете, что Вы говорите о посторонних вещах, когда пишете, например, о Рейнг[ольде] Ивановиче, или о Еввеском обществе,[14] или об окружающей Вас обстановке? Как раз наоборот. Когда человек говорит о себе, то часто он касается совсем посторонних предметов, когда же говорит об окружающем его мире, то больше всего говорит о себе. Ведь достаточно заметить, какими глазами человек на окружающий мир смотрит, чтобы разгадать, каков этот человек. Подход к себе большею частью бывает объективным, человек как бы смотрит