Павел Федорович вел себя очень разумно, никогда ничего не форсировал, умело и чутко направлял ход событий, учитывая возможности людей и естественно складывающиеся ситуации. Его решения всегда были целесообразны, а поступки соизмеримы с великой целью служения Общему Благу и эволюции. Когда Павел Федорович, например, не мог, вернее не должен был отвечать на какой-либо вопрос, он умел сочувственно промолчать или даже перевести разговор на другую тему.
Он радовался каждой возможности возрождения Великого Имени и потому делился не только материалами своего архива, но даже отдавал готовые работы тем, кто имел возможность публиковаться. В то время Павел Федорович один стал неофициальным Международным Центром Рерихов, связанным с Индией, США, Великобританией, Германией, Болгарией, Румынией, а также разными городами и весями Советского Союза. Однако Павел Федорович не имел возможности работать в государственных архивах или за рубежом и свои выводы основывал на глубоком проникновении в содержание трудов Николая Константиновича и Елены Ивановны. Так рождались все его работы.
Если искусствоведы и ученые обращались к жизни и творчеству Рериха лишь эпизодически, то для Павла Федоровича это было смыслом и содержанием всей его жизни. Он знал о Рерихе все до малейших нюансов, став экспертом, к которому Святослав Николаевич направлял обращавшихся к нему. Об этом вспоминал и А. Д. Алехин. Святослав Николаевич редко и мало кому писал, с Павлом Федоровичем же вел активную переписку и извещал о каждом своем приезде в Советский Союз телеграммой из Индии, приглашая на встречу.
О себе Павел Федорович говорил, что он по профессии – экономист, а по призванию – рериховед, и одно другому не мешает, а наоборот, дополняет. Каждый его день был непрерывным