Короче говоря, мы присели у положая.
– Тебе ответить или не надо? – хмыкнул я.
В самом деле, разве уходящему на разведку подобные вопросы задают?.. Правда, казачок может просто не знать, что мы уходим ТУДА. Ну да он и сам мог бы догадаться, что мы не от нечего делать слоняемся ночью по передовой. В конце концов, я человек, существо дневное, а потому в темное время суток предпочитаю спать.
Только теперь я разглядел, с кем именно разговариваю. Это был Сашка, которого невесть по какой ассоциации окрестили Слобода.
У нас тут вообще многие, почти все предпочитают, чтобы их называли по прозвищам или просто по именам. Сказать честно, хоть я тут уже полгода, а фамилий всех добровольцев в своем отряде так и не знаю. Да и сам представляюсь как Беспросветный. Правда, сербы сократили прозвище до Прсвета, но я не в обиде, как говорится, хоть горшком назови, только в печь не сажай…
– Как обстановка, Саша?
Слобода ответил лениво, расслабленно.
– Все тихо, капитан. С вечера муслики что-то пошевелились, ну а потом все стихло.
Пошевелились – это плохо. Пошевелились – значит, и сами могли разведчиков или диверсионную группу к нам заслать. А может просто мин понатыкать там, где их вчера еще не было. Мины же здесь – это беда. Вернее, они везде беда, но тут особенно.
– Где ты их заметил?
Казачок шевельнулся, вытянул слегка белеющую в тени руку:
– Вон там, возле памятника.
Никогда из них вояк не получится.
– Эх, Сашка-Сашка… – начинаю я укоризненно.
Однако Слобода и сам уже поправляется:
– В районе ориентира три.
– Вот это другое дело.
Я удовлетворен. Значит, хоть что-то от моей науки в их памяти остается.
Однако информация настораживает. Потому что ориентир три, памятник хрен знает какого века – ибо видел я его вблизи только ночью – находится почти на направлении намеченного нами движения.
Словно подслушав мои мысли, подает голос Радомир.
– Прсвет, может, пойдем по другой тропе?
У меня и у самого страстное желание изменить намеченное направление. Но…
– Нет, только по этой, – отвечаю твердо.
Серб ничего не говорит. Но я едва ли не кожей чувствую, как от него струится недовольство. Его можно понять. Да только ведь и я не отступлю.
Формально в нашей паре старшим является он. Все же местный, округу знает, языком владеет… Кроме того, что ни говори, а мы, русские, тут действуем в интересах их, сербов. Однако так уж у нас сложилось, что он свое старшинство постепенно, без споров, уступил мне. Без ложной скромности, это вполне оправданно. По возрасту Радомир мне едва ли не в сыновья годится, в военном отношении опыта у меня побольше, в житейском плане – и подавно. Сам он, конечно, разведчик от Бога. Да только этого мало – нужно еще чтобы данные от природы задатки развить. Без опыта да науки любой талант на корню сгниет.
Короче