– Ну а что дальше будешь делать?
Вроде бы я у сына должен выспрашивать. А получилось наоборот.
– Не знаю пока, – признался ему. – Осмотрюсь – тогда будет видно.
Опять зависла пауза. Однако мне показалсоь, что я понял, что хотел бы, но не решался спросить сын. А потому решил ему помочь, заговорил сам.
– Одно, сынок, могу сказать тебе точно: в преступники не пойду.
Мальчишка есть мальчишка. И Ярослав задал вопрос, который мог задать только ребенок.
– Батя, а правду говорят, что тем, кто оттуда выходит, дают адреса, где человеку просто так дают деньги, документы, одежду… Ну и все такое прочее?
Сразу вспомнился Корифей. Его неподвижный, немигающий взгляд и неторопливая речь. И слова, сдобренные холодной усмешкой:
– Запомни, Беспросветный: сколько бы ты ни держал марку, рано или поздно, к нам придешь. Потому что ты уже меченный. В нормальную организацию, где можно «бабки» честно зарабатывать, тебя не возьмут с твоей биографией. На завод, на стройку или в фермеры ты и сам не пойдешь. Так что единственный путь у тебя – к нам. Ты мужик умный, с головой, так что подумай и признай, что я прав… В общем, не сопротивляйся, а сразу как приедешь в первопрестольную – сразу к нашим. Первым делом тебе добрую бабу бесплатно дадут, которую ты сможешь «пилить», сколько силы будет. Потом денег дадут. Ну а дальше уже все сам решишь…
Ты бы знал, Корифей, как безумно хочется рвануть сейчас по указанному тобой адресу. А тут еще «администрация» душу разбередила…
– Да, сынок, это правда. И адрес я такой знаю. Только приходи, скажи, кто прислал – и считай, что ты уже сыт, пьян и нос в табаке. Вот только не уверен, что такие адреса дают каждому. Думаю, только тем, в ком тамошние «авториеты» уверены.
– И в тебе они были уверены? – поймал меня на слове Ярослав.
Что тут скажешь? Не врать же…
– Да, были уверены, – ответил я, стараясь не смотреть в сторону сына, который, напротив, старался заглянуть в глаза. – Но уверены не в том, что я их человек, а в том, что я этот адресок не сообщу кому не надо.
– А зачем же тогда дали? – опять подловил он меня на оговорке.
И вновь вспыхнуло в памяти, как поначалу, когда по приказу Домового, тамошнего «авторитета», враждовавшего с Корифеем, пытались меня сломать, я сумел «отмахаться» от четверых его головорезов, раздробив одному из них челюсть; как той же ночью сам подошел к Корифею; как мы тогда говорили полночи; как потом… Впрочем, это лучше держать в себе, да еще так глубоко, чтобы и вспоминать пореже.
– Да потому что хотят, чтобы я пошел к ним.
– Зачем?
– Это все слишком непросто, сынок, долго рассказывать, – уклонился я от ответа. – Если коротко: меня хотят пристегнуть к себе. А я этого не хочу.
Мы дошли до круглой площади с блюдечком зеленого газона посередине. Здесь когда-то разбился на машине прапорщик Павленков, которого я немного знал. Повернули направо, в город, в сторону автостанции. Впереди показались