– Алекс, что будешь петь? – спросил один из ребят, проведя пальцами по струнам.
Я задумалась. Раньше для меня не составляло такой сложности выбрать песню. Но сегодня был мой последний день, и я хотела исполнить самое любимое. Повернулась к гитаристу и назвала песню.
– О’кей! – отозвался он и подал знак остальным начинать. Я придвинулась к микрофону. Свет ударил в лицо, осветил мою фигуру, тонкую, в золотом легком платье, ниспадавшем вдоль тела. Длинные волосы струятся по спине каскадом. Начинает звучать музыка. Вступление, после которого я начинаю петь.
Песня затягивает меня с первой ноты, с первого волшебного слова. Для меня достойное исполнение – это трепет сердца, это миг, когда ты открываешь душу и позволяешь внимательному зрителю увидеть то, что спрятано на самом дне.
Я знаю, что никогда так не любила
И никто никогда так не любил меня.
С тобой я смеялась и плакала, жила и умирала,
Я готова была на все, чтобы быть с тобой.
Я знаю, что должна забыть тебя и продолжать жить дальше,
Но я не могу сдерживать слез.
Хотя уже не будет все как раньше, я беру вину на себя
И найду силы, чтобы отпустить тебя.
Просто уходи и попрощайся,
Не оборачивайся, ты можешь увидеть мои слезы.
Я не должна сломаться, показывать, что мое сердце разбито,
И ту любовь, что чувствую к тебе[10].
Я пела и не видела, как за спиной удивленно переглядывались мои музыканты. Словно почувствовали, что я хотела этими словами сказать о своем уходе. Не напрямую, но я прощалась с местом, где провела столько минут и часов, радостных и не очень. Но уходить всегда тяжело.
Я закончила петь, и неожиданно зал взорвался аплодисментами. Я моргнула удивленно, посмотрела вперед и только сейчас поняла, что сегодня кабак буквально забит людьми. Находясь в какой-то прострации, я этого даже не заметила, когда поднималась на сцену, отвлеченная собственными мыслями и переживаниями.
Что будет дальше со мной? Удастся ли влиться в группу?
Поклонилась клиентам заведения и вздохнула.
– Что дальше? – спросил Майк. И мы продолжили.
Тусовка в самом разгаре. Музыка гремит так, что буквально закладывает уши, жуткая «кислота», раздражающая и вызывающая странное ощущение дискомфорта и злости, пока Ричард и Дэниэль пробираются через пляшущую разодетую толпу молодежи к своему столику. Нолан кривится, вспоминая почти такой же вечер, когда Джаред сделал очередную ошибку, в тот раз стоившую ему голоса. Ричарду тоже не особо нравилось в новом клубе, но они