Манихейство возникло в середине III века в Селевкии-Ктесифоне, столице персидской империи Сасанидов. Ее родоначальником был Мани († ок. 270), объявивший себя посланником Бога. Учение Мани было основано на характерном для гностицизма дуалистическом представлении об извечной борьбе Бога и диавола. Именно диаволу Мани приписывал сотворение материального мира, включая растения и животных. Однако человечество призвано к освобождению от уз материи и возвращению в царство света. Вестниками света и носителями божественного Откровения были Будда, Зороастр и Иисус Христос, однако именно Мани – тот Параклит, которого Иисус обещал послать для подготовки окончательной победы света. Манихеи проповедовали крайний аскетизм, целью которого было освобождение от пут материи, предписывали воздержание от мясной пищи и алкоголя, презрительно относились к браку и чадородию. По подобию церковной иерархии они создали свою иерархию со своим эзотерическим культом, к участию в котором допускались только посвященные.
Манихейство оказалось наиболее долговечным из еретических течений, возникших в эпоху гонений. После смерти Мани его учение вышло за пределы Персии и распространилось в африканских провинциях Римской империи. В IV веке манихейством серьезно увлекался Августин, впоследствии ставший христианским епископом и учителем Церкви. В разных формах манихейство просуществовало в Византии и на Западе вплоть до XI–XII веков, когда оно выродилось в новые еретические течения. На Востоке за пределами Византийской империи группы манихеев сохранялись вплоть до XIII века.
2. Эпоха Вселенских Соборов
Тринитарные споры
Период с IV по VIII век характеризуется стремительным распространением христианства на Востоке и Западе, превращением его в крупнейшую мировую религию, расцветом христианского богословия, возникновением и развитием монашеского движения, расцветом церковного искусства. В то же время это был период ожесточенной борьбы с ересями и многочисленных церковных расколов.
Новый период истории Церкви начался в 313 году, когда император Константин издал Миланский эдикт, по которому христиане империи уравнивались в правах с представителями других религий. Для Константина признание христианства было, скорее, политическим выбором: он, по-видимому, угадал в христианстве духовную и нравственную силу, способную сплотить население империи. При содействии Константина христианство в течение двух десятилетий после Миланского эдикта превратилось в привилегированную