Со стороны сарая-храмовины доносился невнятный гул голосов. Культовое сооружение в центре поселка напоминало гигантский дом-подсвечник. Из приоткрытых ворот, редких окон и частых щелей в стенах виднелись всполохи огня. Вот туда – на огонек – и направился Бурцев. Двигался короткими перебежками – держась в тени и хоронясь за убогими лачугами беженцев. Впрочем, особо таиться было не от кого: селение обезлюдело. Похоже, все пруссы от мала до велика собрались сейчас под крышей святилища.
Лишь двое с факелами, копьями и в волчьих – как у дядьки Адама – тулупах ходили кругами по плотно утоптанному снегу возле храма. Охрана? Бурцев укрылся за пустующим домом кунинга, пропустил факельщиков, бесшумной тенью метнулся к молельному сараю. Успел добежать незамеченным, нырнул за огромную – чуть не до самой крыши груду дров. Поленья, бревна и сухие ветки тут были навалены кучей, абы как. В общем прятаться можно…
– Вацлав… – Приглушенный голос раздался откуда-то из-под дровяных развалов. – Я здесь.
Аделаида! Жива!
Девушка забилась в неприметной норке между поленицей и обмазанной глиной стеной сарая. Бурцев с трудом – не по его габаритам все же такое убежище – протиснулся к жене.
– Какого ты тут делаешь?
– Прости, Вацлав, я … я посмотреть хотела.
– Что?! Что посмотреть?
Она хлюпала носом, мазнула слезы по щекам.
– Этот твой дядька Адам говорил, что будет интересно.
Ну, дуреха! Развлечений захотелось?
– А о том, что это опасно, дядька Адам не говорил?
– Так я же только одним глазком взглянуть хотела. Издалека.
– Ничего ж себе издалека! Сюда зачем забралась?
– Загнали меня…
Слезы уже лились потоком.
– Ты уснул, а мне скучно стало. И обидно еще было. Ну, я и открыла дверь, выглянула, а вокруг – никого. Выхожу – ни одной живой души. Подумала – не страшно, раз так. А чуть отошла от дома – шум-гам поднялся. Вижу – пруссы идут, тащат кого-то в мешке, а впереди жрец их окаянный – главный идолопоклонник с во-о-от таким посохом. Возвратиться назад я не успела – заметили бы. Ну, и побежала. Хотела сначала в доме Глянды спрятаться, да страшно стало. Там ведь столько дней покойник без погребения лежал. И земле его не предали, а сожгли по бесовскому обряду. В общем, здесь укрылась. А пруссы как раз сюда все и шли. И как пришли – так уж никуда от них не сбежишь. Тебя вот я ждала, Вацлав. А тебя почему-то не было. Долго не было…
Хм, она еще и попрекает! Ну, княжна!
– А язычники эти проклятущие с факелами и копьями туда-сюда ходят – сторожат. И страшно – жуть! Вдруг, правда, поймают, да в жертву идолам поганым принесут.
Он вовремя прикрыл жене рот ладонью – мимо как раз прохрустели снегом «язычники проклятущие». Да, уходить с девчонкой будет непросто. Ни бегать по-спринтерски, ни ползать по-пластунски Аделаида