Американский мультикультурализм. Интеллектуальная история и социально-политический контекст. Оксана Медведева

и Стюарда получили дальнейшее развитие в «коэволюционных» исследованиях 1960–1970-х гг. В трудах М. Салинса, Д. Беннета, Р. Неттинга, М. Харриса, в публикациях специализированного журнала «Human Ecology» теория культурных изменений рассматривалась с позиции «средовой адаптации». Это направление получило характерное название «социальной экологии» и сыграло большую роль в разработке разнообразных стратегий «устойчивого развития» в условиях научно-технической революции и появления глобальных проблем человечества. В основе подобных исследований, как правило, лежала идея «коэволюции», то есть параллельной и взаимосвязанной эволюции биосферы и человеческого общества.

      Коэволюционные исследования окончательно закрепили переход американской социальной антропологии на принципы системного анализа. Отказ от противопоставления культурного плюрализма и культурного эволюционизма, равно как и от антитезы аккультурации и ассимиляции, заставил обратить самое пристальное внимание на роль социальных институтов в интеграции общенационального культурного пространства. Расширилась сфера изучения социального поведения и процессов социального обмена, их обусловленности культурными нормами, стереотипами, психологическими установками. В итоге закрепилось представление о том, что «интегратором» каждого социального сообщества является не набор культурных артефактов или некий «психологический тип», а определенная поведенческая модель, из которой выводятся те образцы взаимодействия и ценностные установки, которые свойственны данной социальной системе. Как следствие, культурный плюрализм начал рассматриваться не в качестве пространства или правила «сосуществования», а как динамичная модель развития – социальное «действие», а не «состояние».

      Синтез культурного плюрализма и культурного эволюционизма способствовал преодолению еще одной методологической проблемы – противостояния американской структурно-ункционалистской социологии и культурной (социальной) антропологии. Их общим «проблемным полем» стало изучение механизмов социального обмена как целостной системы, обеспечивающей, с одной стороны, социальную активность человека, а с другой – структурно-функциональную самоорганизацию общества. Именно такой подход и позволил перейти от изучения малых и архаичных культурных форм к анализу «больших» социальных объектов, в том числе мультикультурных наций.

      Становление теории социального обмена в качестве особого исследовательского направления произошло на рубеже 1950–1960-х гг. благодаря трудам американских социологов Дж. Хоманса и П. Блау. Впрочем, Джордж Хоманс, автор теории малых социальных групп, изначально позиционировал свои взгляды как «предельный психологический редукционизм». Он полагал, что ни культурные традиции, ни исторически сложившиеся публичные институты не обеспечивают прочную консолидацию общества. «Все человеческие институты являются продуктами процессов исторического изменения, – писал Хоманс. – Но, располагая