Надежда Аллилуева была занята учебой, работой, партийными поручениями. Большая разница в возрасте, занятость мужа не способствовали хорошим отношениям в семье. Сталин не мог и не умел уделять внимание жене. После ее смерти сказал:
– Я был плохим мужем, мне некогда было водить ее в кино.
Но дело было не в этом. Сталин был резким, грубым и невнимательным человеком. А Надежда, младший ребенок в семье, привыкла к заботе и ласкам. Этого в браке ей не хватало.
Говорят, что Надежда Аллилуева была больным человеком, страдала от депрессии, жаловалась на постоянные головные боли, приступы тоски и оказалась неудачным партнером для Сталина, который в свободное время жаждал развлечений в большой компании. Вроде бы тоска, снедавшая Надежду, подталкивала ее к мысли о самоубийстве. Она ездила в Германию лечиться. Советская элита доверяла немецким врачам. Она не давала воли своим чувствам, не жаловалась, не любила признаваться, что ей плохо, хотя от природы была впечатлительной и ранимой. В последние месяцы часто говорила, что «ей все надоело» и что она хочет уйти от мужа.
Его дочь Светлана Аллилуева писала, что в последние годы жизни Сталин вновь и вновь возвращался к этой трагедии, пытаясь понять, почему его жена застрелилась. Он искал виновного, думал, кто же мог внушить ей мысль о самоубийстве. Но он не понимал Надежду – ни тогда, когда она была с ним, ни тем более после ее смерти.
Светлана полагала, что если бы мать осталась жива, то ничего хорошего ее не ждало: «Рано или поздно она бы оказалась среди противников отца. Невозможно представить себе, чтобы она молчала, видя, как гибнут лучшие старые друзья… Она бы не пережила этого никогда».
Муж в Кремле, жена в лагере
В 1939 году в Свердловске в пересыльной тюрьме писательница Галина Иосифовна Серебрякова (ее посадили как «члена семьи врага народа») встретила много москвичек, осужденных как члены семьи изменника родины. Галина Серебрякова дважды была замужем – сначала за секретарем ЦК Леонидом Петровичем Серебряковым, затем за наркомом финансов Григорием Яковлевичем Сокольниковым. Обоих расстреляли.
– Вы знаете, кто вон там, в углу, сидит на мешке с вещами и пьет кипяток? Не узнаете? – спросила ее одна из давнишних знакомых.
Серебрякова внимательно посмотрела на высокую худую простоволосую женщину:
– Не знаю.
– Да что вы? Это же Екатерина Ивановна Калинина, жена Михаила Ивановича.
Серебрякова была поражена.
– Ну да, она самая. Муж – наш президент, а она осуждена как шпионка. Вот судьба… А ведь прожили они всю-то жизнь в согласии! Каково ему теперь?..
Серебряковой понравилась эта простая женщина, говорившая с легким приятным эстонским акцентом.
– Главное, не горюй, – внушала ей жена Калинина, – быть не может, чтобы нас скоро не выпустили, год потерпи, не больше. Убедили Сталина пробравшиеся в органы враги из иностранных разведок,