В то же удостоверение были вложены аккуратно свернутая вчетверо бумага и фотография. Развернув бумагу с машинописным текстом, я не без удивления прочитал, что старшина Потеряхин А. В. в составе особой группы выполняет специальное задание в интересах высшего командования Красной Армии в полосе наступления 1-го Белорусского фронта. Всем командирам воинских частей предлагалось оказывать подателю сего всемерное содействие по первому его требованию. Бумага была выдана 12 апреля 1945 года, подписана начальником штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковником М. С. Малининым и украшена парой казенных печатей. Интересно, какие это специальные задания мог выполнять водитель-испытатель в полосе наступления 1-го Белорусского фронта в самом конце войны? В голове это как-то плохо укладывалось, и на ум не приходило ничего, кроме какого-нибудь осмотра и учета подбитой техники противника.
Фото оказалось не особо затертым поясным снимком на толстой унибромовской бумаге. С фотографии улыбались пять человек. В центре был симпатичный мужик с мужественным лицом в командирской фуражке и с новенькими погонами майора на гимнастерке с отложным воротником. На груди у мужика были ордена Красной Звезды и Боевого Красного Знамени. Справа от майора улыбалась круглолицая девушка вполне милого облика, в темном берете с пятиконечной звездой и узкими светлыми погонами с тремя звездочками, одним просветом и эмблемами танковых войск (надо полагать, старший техник-лейтенант) на новой гимнастерке с воротником-стойкой. На груди у девушки был орден Красной Звезды и медаль «За отвагу».
А позади майора и старлейтши стояли три мужика, старательно пытавшиеся изобразить на своих лицах типичную фотографическую «улыбочку». Один, справа, – в комбинезоне с темными пятнами на рукавах и в пилотке. С небольшими пижонскими усиками, которые делали его слегка похожим на актера Бориса Бабочкина (того, который Чапаева играл в одноименном старом фильме). В центре стоял совсем молодой курносый парняга в низко надвинутом танкошлеме и ватнике, а вот справа просматривалась несомненно моя (или похожая на мою), несколько усталая, но старательно улыбающаяся рожа, в мятой пилотке со звездой и расстегнутом ватнике. Под ватником про-сматривалась гимнастерка с расстегнутым отложным воротником, но уже без петлиц. Позади данной «скульптурной группы» немного не в фокусе просматривалась шестигранная башня танка «Т-34–76», выпуска самое раннее 1942 года, с белой надписью «Уральский металлург» и крупно нарисованным номером «06», а также какие-то деревья с минимумом листвы. На обороте фото имелась