– Копы! – закричал один из грабителей.
В этот момент внутри Лили затеплился огонек надежды. Этот спасительный звук сирены сейчас казался божьим гласом!
– Мика, сваливаем! – крикнул второй.
Но, видимо, Мике нравилось орудовать дробовиком, а может, снова какая-то мысль посетила больной мозг, превратившись в очередную гнусную идею.
– Возможно, он хотел поразвлечься, – сделает вывод детектив и добавит. – Иногда людей просто выбешивает, когда что-то идет не по плану, и ублюдок решил остаться в хоть каком-нибудь выигрыше.
В итоге дуло ружья нацелилось на Лили. Лицо женщины окаменело. Что она почувствовала в этот момент? Страх перед неожиданно возникшей смертью или радость оттого, что теперь дочь вне опасности? Красные заплаканные глаза оцепеневшей женщины уставились в дуло ружья. Она смотрела на свою смерть.
Маленькая Нина за долю секунды поняла, что последует дальше. Невероятно, но пятилетнюю Нину охватил животный инстинкт защитить родного человека. Позже она будет винить себя в собственной слабости, в провале. Но в тот момент она была уверена в своих силах и, что есть мочи, вцепилась зубами в широкое мужское запястье.
Мика заорал:
– Ах, ты, маленький сученыш!
Он силой отшвырнул Нину к стене с такой легкостью, будто она весила не больше грамма. Нина ударилась затылком о кухонный шкафчик, боль резко отдалась по всей голове.
– Нина! Нет!– были последние крики Лили.
В следующий момент оглушительный выстрел повалил женщину на пол.
Нина видела все. Хотя она и не сразу поняла, что увидела. Мысли сбивал привкус соленого пота и крови во рту. Кровь была не ее. Видимо, она глубоко прокусила руку грабителя. Этот вкус она запомнит на всю жизнь.
Через несколько секунд после заключительного хлопка в доме стихло. Это была странная тишина, зловещая. Где-то возле дома выли сирены, слышались крики людей. Но все это казалось каким-то далеким отсюда, недосягаемым, словно из другого мира за занавесом. А по эту сторону занавеса была лишь глубокая и мертвая тишина.
На четвереньках Нина подползла к трупам родителей и села между ними. Они лежали рядом друг с другом, еще немного и их ладони соприкоснулись бы точно символ вечной любви. Но они замерли навеки. Больше эти люди не сделают ни малейшего движения. Маленькие детские ручонки схватились за мертвые пальцы сначала матери, потом отца.
Кровь была повсюду: капли, мазки, брызги, струи. На полу растекались две лужи. Одна большая – из-под отца, которого убили чуть раньше матери, вторая – поменьше, она только начала просачиваться из-под еще теплого тела Лили. Кровавые лужи становились все шире и шире, распространяя тяжелый металлический запах. Медленно и упорно они беспрепятственно расползались, покрывая паркет темно-красным ковром. Нина и не заметила, как оказалась посреди одного гигантского