– Ты кто такая? – властно сказала Малика. Девушка испуганно вздрогнула и повернула к ней свое заплаканное и не слишком красивое лицо – громоздкий подбородок, растекшиеся веснушки и опухшие серо-зеленые глаза.
Пока она пыталась связать слова, Малика разглядела, что холстина на ее животе была перечерчена кровавой лентой. Сармат поцарапал, но, похоже, не слишком сильно. Крестьянские руки девушки уродовали следы от веревок. Когда Малика только попала в Матерь-гору, на ней было много ожогов. Мелкие подпалины, кажущиеся смешными по сравнению с тем, что дракон сотворил с Гуратом. От них сейчас почти ничего не осталось.
– Кригга, – выдавила девушка. Вздрогнули ее короткие бесцветные ресницы.
Стук каблучков Малики эхом разнесся по чертогу. Раздался скрип – Матерь-гора захлопнула открытую дверь.
– Значит, Кригга, – протянула княжна, подходя к девушке. На дверь она не обратила внимания – привыкла. – И откуда ты?
На коленях Кригги лежали расшитый перламутром венец и частично вытащенные из сундука одежды, к которым она и не мечтала прикоснуться. Малика хмыкнула: из всего, что предлагали ей самой, она взяла только платье, киноварно-красное с желтым – цвета Гурата. И брошь-сокола – символ рода. Но она – не девочка в холстине и привыкла к богатству.
Кригга задержалась взглядом на броши. Потом посмотрела на лицо Малики – медовые волосы, черные брови, породистый нос.
– Из Вошты, – испуганно ответила она. И тут же добавила: – Это деревня недалеко от Гурат-гра…
– Знаю, – обрубила Малика, продолжая смотреть на девушку, сидевшую у ее ног. Кригга передернула плечами. – И как же ты здесь оказалась, Кригга? Тебя украл Сармат?
Когда княжна произнесла имя, Кригга сглотнула.
– Меня отдала моя деревня.
Малика недобро сощурила глаза и чуть наклонила голову вбок.
– Как это – отдала?
– В дань.
Княжна криво, нехорошо улыбнулась.
– Отдала, – повторила она, словно пробуя это слово на вкус. – Отдала в дань. – Малика медленно наклонилась к девушке, будто змея под музыку дудки. – Стоило отвернуться, и вы, черви, к нему на поклон пошли?
От презрения, сквозившего в ее голосе, Кригга отшатнулась.
– Кто ты такая? – нахмурилась она наконец. – Назови себя.
Брошь в форме сокола, горбатый нос.
– Никакой гордости в этих людях. Никакой злобы. – Малика словно не расслышала и еще сильнее сузила глаза. – Поэтому вы и умрете, как падаль. Или уже умерли? Скажи мне, Кригга из Вошты, Сармат оценил ваши дары?
– Я… я не знаю. – Последним, что видела Кригга, был дым над родной деревней. Но ведь Сармат унес ее в гору