Протянул ей миску, в которой лежали, наколотые на острые палочки, сочные куски мяса, и сказал:
– Раздели со мной трапезу, Мэй.
Светловолосая глянула удивленно, и тогда, не дожидаясь вопроса, Люк пояснил:
– В День Затмения принято мириться с врагами, разделяя трапезу. Я тоже хочу, чтобы между нами не осталось никакой вражды. Теперь ты мой друг через трапезу, теперь я всегда буду помогать тебе и заботиться о тебе.
Люк протянул миску, и Мэй, сложив ладони лодочкой, осторожно приняла ее. Сказала очень серьезно, без тени улыбки:
– Теперь мы друзья по трапезе, а не только через Енси?
– И через Енси тоже. И через трапезу. Мы завязали наши узлы так крепко, что никакой ветер не сможет их разорвать. Но это еще не все. Сейчас ты увидишь. Ты хочешь? Ты хочешь быть связанной со мной?
Люк смотрел в глаза Мэй, и ему казалось, что мир сужается и теряется во взоре светловолосой. Не остается ничего – ни белого, яростного Буймиша, ни огромных шумных костров, ни мягкого песка под ногами. Лишь только внимательное лицо Мэй с ее сияющими глазами.
– Я хочу быть с тобой связанной, – совсем тихо проговорила она.
– Тогда я завяжу все узлы. Раздели со мной дорогу, девушка. – Последняя фраза была ритуальной. Ее произносили тогда, когда выбирали невесту. Мэй об этом не знала, но она догадывалась. Люк это понимал. Она угадывала сейчас сердцем, она не дрожала, не боялась и не волновалась. Взгляд ее удивительных глаз был тверд, как никогда.
– Я разделю с тобой дорогу, – ответила она.
И тогда Люк направился к одному из музыкантов. Еда была почти съедена, и люди жаждали песен и танцев. Почему бы не начать сейчас?
Забили узкие тоненькие барабанчики, заиграли толстые струны игонов, загудели имузы, разливая мелодичные звуки в фиолетовой темноте. И Люк запел.
У него был низкий, глубокий бас, идеально переплетающийся с музыкой. Слова песни складывались сами собой. О храбрых мальчиках, что оседлали отцовского дракона. О мужчине из Города, который не оставил мальчиков в беде и сразился с коварными Вурногами. О дочери Городского, девушке со светлыми волосами, которая не побоялась сесть на дракона и помочь своему отцу. О славной охоте, о лекарствах, могущих избавить от песчаной лихорадки.
Люк пел, и его слушали. Молчали женщины, согласно кивали головами мужчины. Язык песен был понятен всем. Истории о храбрых любили, и отважных людей уважали. Неважно – Городской или Всадник. Человек показал себя храбрым, сильным и честным. И эти качества всегда ценились у Всадников.
После Люка затянули песни другие Всадники. Каждый мог рассказать о своей семье что-то хорошее. Кто-то пел о новых детях, кто-то о новой жене. Кто-то о силе своего дракона и об успехе своих охот.
Но самую первую песню Люка будут помнить долго. Наверное, всегда. Потому что еще никогда в песках Камлюка не пели о храбрости Городских.
Глава 6
Мэши. Ритуальные танцы, планы на будущее и новая угроза