Впрочем, чего удивляться? Ступеньки-то широченные, высоченные, такие далеко не каждый с наскоку одолеет, как будто мораны не для себя делали. Но не заставлять же из-за этого владыку ждать? Да и очень уж хотелось узнать, какой умелец обучил его нашему языку так, что ни малейшего акцента не чувствовалось.
А еще меня подгонял внезапно проснувшийся интерес: вот скажите, повелитель сюда точно так же карабкается перед каждой аудиенцией, как я? Или его в специальной люльке на пирамиду поднимают? А может, наоборот, сверху опускают, чтобы ножки лишний раз не утруждал? Или вообще катапультой на трон забрасывают?
Пошарив вокруг глазами, но так и не обнаружив нигде нужных приспособлений, я настолько глубоко задумалась над возникшей проблемой, что сама не заметила, как добралась до самого верха. Однако стоило мне с пыхтением затащить себя на последнюю, двадцать четвертую ступеньку и осознать, что подъем наконец-то закончился, как случилось новое потрясение. Правда, на этот раз – для нас обоих. Потому что повелитель, насколько я поняла, не ждал, что я вообще к нему доберусь. А я, признаться, не надеялась, что он рискнет показаться мне без шлема.
Думаю, опешили мы с ним совершенно одинаково. Я, вероятно, первой из смертных увидела его лицо, из-за чего инстинктивно отшатнулась и едва не кувыркнулась вниз. А он, вовремя опомнившись, буквально прыгнул вперед, цапнул меня за ворот и мощным рывком вернул обратно на площадку. После чего властно притянул к себе и, шумно втянув ноздрями воздух, издал какой-то непереводимый горловой звук.
Что это было – шипение или клокотание, и какую несло в себе эмоциональную нагрузку, я не поняла. Да и не стремилась разобраться, если честно, потому что в этот самый момент совершенно непочтительно пялилась на повелителя моранов и лихорадочно гадала, что мне потом за это будет.
Надо признать, уродом владыка Таалу не являлся и на злобного ящера вовсе не походил.
Прямые черные волосы, спускающиеся до середины спины и загибающиеся на кончиках наподобие острых крючков. Строгий овал лица. Неестественно светлая кожа, которая несколько пугающе смотрелась на фоне черного доспеха. Излишне резкие черты. Непривычно большой лоб и, напротив, чрезмерно узкий подбородок…
Если бы не глаза, его вполне можно было бы принять за человека. Но первый же взгляд на творящуюся под надбровными дугами жуть мгновенно рассеивал эту иллюзию – у моранов, как оказалось, не имелось ни белков, ни зрачка, ни радужки. Под совершенно человеческими веками виднелась лишь выпуклая, неестественно блестящая черная пленка, в которой мое испуганное лицо отразилось, как в зеркале. А под пленкой клубилась та самая тьма, которой вокруг и так было предостаточно.
– Вот поэтому мы предпочитаем не показываться людям без шлемов, – приятным, чуть хрипловатым баритоном сообщил мужчина, когда я испуганно